Не стоит искать истину там, где её нет или где она очень умело спрятана. Ни первое, ни второе не даст результата, а если что и выйдет, то совсем не то, чего вы ждали, на что надеялись и во что всю жизнь свято верили.
Это нехороший роман. Дикий, нервный, больной, сумасшедший роман.
Меня никогда не интересовали жизненные романы, когда чувствуешь себя зевающим наблюдателем серой реальности незнакомых людей.
Я знаю, что жизнь на самом деле не такая. Здесь я покажу её той, какой вижу сам. В ней выпуклое, вогнутое, передвигающееся пространство, скачущее, истерично хохочущее время, а субъекты её не так просты и безлики, как кажутся на первый взгляд. Они изменчивы под стать самой жизни: гениальны и злы, человечны и глупы – и уж точно такие же странные, небезопасные и рехнувшиеся, как и сама жизнь.
Но посмотрите вокруг: не мне с вами их в этом судить, правда?..
●
– Моя бабочка,
Неужели попалась? -
Дышат пять углов.
Марианна с неохотой открыла правый глаз. Вспомнив, что сегодня выходной, она с удовольствием поспешила его закрыть.
Было тихо. Царил полумрак. Марианна снова открыла правый глаз: что-то мешало держать его закрытым. Струйка слишком яркого света была направлена прямо на него.
«Почему свет синий, когда на окнах коричневые шторы?» – подумала она.
Марианна повернулась и уткнулась носом в мягкий пух подушки.
Почему подушка пахнет сиренью? Девушка перевернулась на бок и накрылась с головой одеялом. Она не хотела прогонять сон.
Осознав, что всё-таки проснулась, Марианна открыла оба глаза: под одеялом было темно.
Почему воздух пахнет сиренью? Девушка нехотя отдернула одеяло. Сквозь темноту пробивался тонкий луч света.
Марианна подняла голову вверх: потолок выглядел не таким белым, как раньше. Внезапно её зрачки быстро задвигались. Она закричала. Крик разнесся по комнате, залетев в каждый угол, и, наткнувшись на упругие стены, смешался с воздухом. Задохнувшись, он хотел убежать, но бежать было некуда.
***
Комната представляла собой квадрат со стороной четыре метра. Потолок был желтоватым. Прямо на середине в глаза бросалось выжженное пятно, откуда свисал кабель электропроводки. Вместо люстры в патроне виднелась одна лампочка.
Марианна вскочила с кровати. Она была одета в свою ночную рубашку, на полу лежали ее тапочки. Она автоматически надела их и сделала пару шагов. Пол был покрыт трескучим старым линолеумом. В одном месте его наспех отодрали, а затем положили линолеум другого цвета. Обои, приклеенные вкривь и вкось, имели непонятный сине-зеленый оттенок. После недолгих наблюдений становилось ясно: первоначально они были все-таки синего цвета, успешно вытершегося в зеленую грязь.
Мебели пожалели. Немалую часть пространства занимала кровать. Марианна остолбенев разглядывала ее. Ложе казалось ей знакомым. Оно выглядело двойником той койки, на которой девушка спала дома. Такая же узкая и слишком мягкая.
Девушка не могла отвести от нее взгляд. Любимая кроватка, в которую мама приносила чай с лимоном, когда девушка болела. То единственное, что соединяло ее сейчас с домом.
Марианна резко отвела глаза. На стене около кровати кто-то натянул дырявый кусок синей ткани, за которой был спрятан карманный фонарик, свет которого ткань делала синим. Слева от кровати находился неработающий холодильник. Возможно, теоретически он работал, но не проверишь: розетку рядом не сделали.
Она обреченно открыла дверцу. В холодильнике лежали две буханки хлеба с отрубями, пакет стерилизованного молока, пять яблок, вонючий сыр и банка с солеными огурцами. Рядом стояла десятилитровая бутылка воды без этикетки.
За ней соперник кровати по захвату территории – пустой шкаф-великан. Около него сделали выемку, пятый угол, в котором топорщились туалет и раковина. Ванны не было.
