Никогда не летал дипломатическим бортом – и вот, сподобился. Честно говоря, до последнего думал, что дипломаты обеспечат доставку и посадку на самый обычный рейсовый межконтинентальный авиалайнер – но, как видно, к моей проблеме и впрямь отнеслись очень серьёзно.
Летающий дипломатический транспорт, кстати говоря, отнюдь не напоминал аэробус, какой я уже готов был увидеть, когда микроавтобус выкатился на лётное поле: несущий корпус-крыло, два небольших воздушных киля, разнесённых максимально широко, а маршевые реактивные двигатели смещены назад. Никак сверхзвуковик? О, а вот и индекс модели машины рядом с разлаписто нанесённым гербовым орлом: «Ту-262».
Пока я поднимался по пассажирскому трапу, следовал за стюардессой по салону (выполненному в стиле «бизнес», кстати говоря!) к своему месту, усаживался, вежливо отказывался положить опечатанный противоударный контейнер с процессором и материнской платой Зэты в отсек для хранения – на заднем плане всё время крутилась какая-то мысль. Точнее, воспоминание. Но поймать я его смог, только пристегнувшись, из-за чего не удержал глуповатый смешок:
«Вчера, 25 января 2018-го года, Президент России предложил разработать гражданскую версию сверхзвукового пассажирского самолета на базе стратегического бомбардировщика Ту-160. Эту информацию подтвердил пресс-секретарь президента…»
Ч-чёрт, Родина, узнаю тебя через годы и миры! Пофиг, что из военного стратега-ракетоносца никак не сделать авиалайнер – когда это останавливало русских? Вот отсутствие финансирования в ключевой технической отрасли, как было в девяностых, и полный развал экономики – могло. Но, раз уж я сижу в этом самолёте – с тех пор нового кризиса госуправления не произошло. Уже хорошо.
Эх, как же я по тебе соскучился, мой дом… Смогу ли узнать тебя здесь? Стану ли своим, или так и останусь залётным чужаком?
* * *
В общей сложности в консульстве я провёл четверо суток – пока в очередной раз сверяли личность по анализу ДНК и оформляли все необходимые для транзита на Родину формальности. Апартаменты мне предоставили гостевые, как в дорогой гостинице – думаю, сами сотрудники при консуле жили тут куда скромнее – и под стать кормили.
В моём распоряжении оказались необъятная электронная библиотека и не менее объёмная фильмотека плюс ограниченный доступ в американский сегмент сети – из-под специального посольского аккаунта, особо защищённого.
Ещё меня осмотрели медики – их тут двое работало, но констатировали лишь близкое к идеальному здоровье. Симбиотический вирит-комплекс не нашли, несмотря на то, что при попытке обращения система продолжала выдавать мысленное сообщение «Переустановка вирит-комплекса. Ожидайте…» Знать бы ещё, что такое этот самый вирит…
После медиков за меня взялся штатный психолог консульства. Миловидная женщина, которой я бы ни за что не дал её тридцать пять, очень мягко и профессионально поговорила со мной на разные отвлечённые темы – а потом буквально огорошила, поставив посттравматический стресс и нервное истощение! Чёрт, вот как?! Я ведь тоже прошёл пусть специализированное и очень короткое, но всё же реально работающее обучение по курсу «Прикладная психология для молодых бизнес-лидеров», но никаких изменений за собой не замечал. И только после диагноза действительно ощутил, как же меня последние несколько недель напрягала сложившаяся на тот момент и при этом стремительно меняющаяся ситуация!
Нельзя сказать, что я выбрал обращение за политическим убежищем в Россию сердцем – наоборот, это был максимально, насколько мне хватало информации, просчитанный ход. Начиная от географии – максимальное удаление от Штатов, учитывая знакомый язык и нравы, и заканчивая живыми родственниками, позволяющими вернуться не в пустоту.
