Лондон. Огромный. Разношёрстный. Энергичный. Как часто он
помогал мне прийти в себя. Но не сегодня. Не в этот раз. Что-то
изменилось. Я выдохлась.
- Ты выдохлась, - повторяет мои мысли Риз. Она мой агент и моя
подруга.
- Нет-нет, со мной всё в порядке.
Мы сидим в кафе на Лондон-стрит в Паддингтоне и беседуем за чашкой
ароматного капучино с сиропом. Я попросила капнуть амаретто.
Привкус у него просто божественный.
- Как в Вашингтоне? – спрашивает Риз, заправляя локон светлых волос
за ухо. Смотрит на меня ласково и спокойно.
- Серо, мокро, - пожимаю я плечами. – Не пишется.
- Ох, - вздыхает она, - вообще не понимаю, как ты сочиняешь детские
книги, не имея детей! Может, вам с Аароном пора завести
ребёнка?
Мой агент как всегда беспардонна, и я ценю её прямоту, но только не
тогда, когда она наступает на больную мозоль. Поэтому мило улыбаюсь
и отрицательно качаю головой.
- Что ты… какие дети. Аарон весь в политике, я – в творчестве. На
детей нужно время. Пока что его нет. А чтобы сочинять сказки для
детей, необязательно их иметь.
- Ну-ну…
Моя серия про храброго мышонка Джима расходится как горячие
пирожки. Дети её просто обожают. Пятилетняя Элли, дочь Риз и Тома,
тоже в восторге от его приключений. Её подарок – разноцветный
рисунок, сложенный пополам – я спрятала в широкий карман
плаща.
- Вот. – Риз выкладывает на стол ключи, записку с адресом и билет
на Вёрджин Лайнс с завтрашней датой. – Поезжай. Наберись сил,
мыслей и сотвори мне последнюю книгу. Дворцов не жди, -
предупреждает она, - это небольшой сельский коттедж в Вустершире.
Достался нам от бабушки Тома. Место прелестное. Иногда мы сбегаем
туда от лондонской суеты.
- Мне как-то…
- Ой, оставь свою неловкость, - перебивает она. – Мы уже обо всём
договорились. Поздно включать заднюю.
Её напористость как всегда вызывает у меня улыбку.
- То-то же! – улыбается Риз в ответ. – Так держать!
Вечером у нас автограф-сессия в «Лунных сказках», детском книжном
магазине. Я улыбаюсь, фотографируюсь, общаюсь с детьми. Сижу за
большим столиком в виде шляпки красного гриба, за моей спиной
сложена целая пирамида из плюшевых Джимов.
- Тётя Кэтрин, - весело бросается ко мне малыш лет четырёх, хватая
за руку и забираясь на колени, а его мать следом извиняется.
- Простите, миссис Пратт.
Я с вежливой улыбкой отмахиваюсь от её ненужных извинений. Уже
привыкла. Для детей я и тётя, и добрая подруга-сказочница. Ласково
разговариваю с малышом, он по-прежнему сидит у меня на коленях.
Живой, разгорячённый, что-то без конца лопочет и вертится. Мне
хочется прижать его к себе, поцеловать в макушку, просто потому что
он существует, просто потому что такой непосредственный и открытый.
Ребёнок.
Сколько было бы моему? Воспоминание полоснуло по живому, словно
острая бритва. Я вздрагиваю.
Малыш запрокидывает голову, я беру себя в руки и улыбаюсь ему. В
принципе, на улыбку и не требуются усилия. Она возникает сама по
себе от одного взгляда на это маленькое доверчивое существо.
Мы листаем книгу, разглядываем яркие иллюстрации. Собирается
народ.
Чуть позже я читаю вслух отрывок из готовящейся к выходу книги. Из
той самой, что пока не могу дописать. Кто-то внимательно слушает,
кто-то играет, кто помладше – засыпает на руках усталых мам.
- А с Джимом всё хорошо? – волнуется маленькая девочка. – Он ведь в
волшебном лесу не заблудился? А вдруг на него напали совы?
- С ним всё будет хорошо. Очень скоро мы снова с ним встретимся, -
успокаиваю я и напоминаю себе, как важно быстрее дописать последнюю
историю. Дети ждут.
Вечер заканчивается в безликом отельном номере. Я лежу под одеялом,
но сон не идёт. Беру телефон, думаю позвонить Аарону. Пять часов
разницы. К чёрту. Звоню. Гудки идут, но трубку не снимают.
