Привет, я – Мария Стюарт! Вернее, я – Маша Стюарт, но все зовут меня Мэри. Сейчас объясню почему. Назвали меня Машей в честь моей прабабушки, я ее не никогда не видела, но, говорят, она была человеком с большой буквы Ч, это первое. Я не состою даже в самом далеком родстве с моей одиозной тезкой из Шотландии, это второе. (Для тех, кто не совсем в курсе: пять веков назад в Шотландии (а позже и во Франции) правила королева Мария Стюарт, удивительная женщина с непростым характером и сложной судьбой). Фамилия Стюарт досталась мне от отца, он американец, к слову. И это третье. Продолжим.
Я родилась в Москве двадцать девять лет назад, там же окончила начальную школу после чего, к всеобщей радости переехала к отцу в Нью-Йорк, где окончила старшую школу и отправилась в Корнелльский Университет для освоения магистерской программы по коммуникациям и социальному влиянию.
Я – стройная брюнетка с благородными манерами и чистой душой. По-крайней мере, мое ближайшее окружение характеризует меня так, а я как могу, стараюсь этому соответствовать. Но вернемся к истокам.
Мой отец, Ричард Стюарт, – важный биржевой брокер, гуру современной Уолл-стрит, в начале восьмидесятых (когда советская экономика и промышленность по валовым показателям уступала только США) оказался в СССР с какой-то научно-экономической миссией, где и познакомился с моей многоуважаемой маман – Мариной Сергеевной Кустиковой.
Мама в то время была тем самым трепетным образцом добродетели и чести, истинной тургеневской барышней, которая грезила о карьере преподавателя и упивалась творчеством раннего Федора Михалыча. Покинув родительский дом в Мурманске, она оказалась в Москве, где проживала в квартире тетки по дедушкиной линии, женщины строгих нравов, отчего-то всерьез считавшей себя потомком Романовых. Мама получала лингвистическое образование в МГУ, была покладиста и кротка, и до встречи с моим будущим отцом ни о чем, кроме лекций и занятий в библиотеке, и не помышляла. Говоря книжным языком, в жизнь ни чем не выдающейся советской девушки вмешался его величество случай.
Никто из окружения так до сих пор и не знает, где и при каких обстоятельствах родители познакомилась, но спустя некоторое время после отъезда Ричарда на Родину, мама поняла, что беременна.
Я не стану пересказывать, что пришлось пережить мамуле в тот период, но, насколько мне известно, после истерик и переговоров с Америкой было принято решение ребенка, то есть меня, оставить. Из этой совершенно фантастической для Советского Союза истории мы все вышли победителями. Папа Ричард оказался истинным джентльменом, и от обязательств в виде меня отказываться не собирался. В итоге я получила американскую фамилию, а мама мощную финансовую поддержку из-за океана. Прошло время, пал железный занавес, и Ричард совершенно официально приехал в Россию.
Стоит отметить, что к моменту долгожданного визита американского папаши в Москву я уже бойко говорила на английском, читала Шекспировские сонеты в оригинале и имела достаточно широкий кругозор. Дальновидная мама, желая достойной судьбы своему ребенку, начала обучать меня английскому языку, с того момента как я что-то пролепетала по-русски, благо образование позволяло ей делать это без особого труда.
Обсудив все за и против, родители решили позволить мне доучиться в начальной школе в Москве, а затем отправить меня в США за светлым будущим и магистерской степенью. Как говорится, сказано – сделано, и в 1994 году я переехала в Нью-Йорк. Прошли годы…
