– Томас! – Лаура бросилась к отброшенному в сторону Томасу, – ты как?
Тот приподнялся, из раны на плече сочилась кровь, но его взгляд был устремлен только в одну точку. Решительно встав, твердым шагом достигнул края портала и попытался снова войти в центр, где оторвавшись от земли, парила Ева. Очередным выбросом магии, его снова отбросило в сторону, но перевернувшись, он быстро встал на ноги.
– Томас, ничего не получится, – видя его ниспадающий настрой, изрек Алан, – портал не пропускает тебя.
– Отчего же вдруг, он стал таким разборчивым, а? – процедил сквозь зубы Томас и вновь ринулся в центр, словно тараном пытаясь пробить цель. И третий раз был отброшен в боковую стену, ударившись головой.
– У тебя кровь! – воскликнула Лаура, склоняясь и обнажая под волосами чуть дальше виска, открытую рану.
– Ну, хватит! – Алан слегка отодвинул Лауру в сторону, – пока ты не убился тут насмерть, – подхватив его под руки, он помог ему встать. Лаура поддерживала Томаса с другой стороны.
В этот момент фигура Евы стремительно поднялась вверх и исчезла под куполом часовни, а лунный свет и очертания круга на полу развеялись, будто их и не было. Ноги подкосились, это был конец.
Конец надеждам, мечтам, желаниям. Он до последнего боролся с преградами, стремился занять место рядом с той, что стала для него воздухом и все же, он ее потерял.
– Я сам, – глухо произнес Томас и выпрямился. Похлопав Алана по плечу в знак благодарности, он, покачиваясь, побрел к выходу…
***
– Наконец-то, – услышала я, как в тумане чей-то звонкий голос, – я заждалась тебя, Ева!
Вы когда-нибудь видели абсолютно белый туман? Не серый, не желтый, а именно белый, идеально белый. А я с уверенностью могу сказать, что теперь видела. Он медленно парил в воздухе, и стоило просто подуть или провести рукой, как можно было различить еле уловимую дымку, разлетающуюся в стороны и образующую маленькие невесомые облачка.
И вот сквозь этот туман я увидела женский силуэт, различить черты лица которого было невозможно, я свои-то руки видела расплывчато. В душе царил такой божественный покой и умиротворение, что даже мысли о Томасе ощущались отдаленно и без малейшей тревоги, будто вся мирская безмятежность разом накрыла меня.
– Идем! – ко мне потянулась рука, тонкие пальцы были украшены спиральными кольцами, витыми узорами обхватывающие безымянный и мизинец, – и поспеши, если не хочешь потерять годы своей жизни.
Я плохо улавливала значения этих слов, но и задавать вопросы мне сейчас совсем не хотелось, настолько пространственным было сознание. Я протянула руку в ответ, чувствуя, как расплываюсь в блаженной улыбке и парю в воздухе, подобно легкому перышку.
Машинально запустив руку в карман, инстинктивно следуя какому-то данному когда-то обещанию, я извлекла кровавый камень, который на фоне этой белоснежной чистоты казался ярко алым, и будто ненароком обронила его на одно из пролетающих облачков. Все мои движения были мягкими, плавными, точно в невесомости, а внутри разливалось просто эпическое спокойствие.
Я плыла вслед за прекрасным силуэтом, пока не почувствовала, как меня будто выталкивает из этой зефирно-воздушной атмосферы.
Еще пара секунд и невесомость пропала, тело снова обрело притяжение, ноги почувствовали твердую поверхность, а сознание слишком резко вернулось к действительно реальным чувствам и эмоциям. И первое, что меня пронзило – это мысли о Томасе, поцелуе и последующем ударе. Все прежние ощущения вернулись, и я коснулась своих губ пальцами. Нахлынувшая нежность и волнение теплой волной прошлись по всему телу, но тут же сменились тревогой. Он хотел пойти со мной! Быть со мной рядом! Но ему не дали это сделать! Почему? Слезы удушливым перекатом приближались и готовы были вырваться наружу, только тут мои глаза остановились на ней. Теперь я могла очень даже хорошо рассмотреть свою спутницу.
