Однажды в парке возле метро “Сокол”, там, где когда-то было братское кладбище погибших в первую мировую войну, я сидел на лавочке и читал книгу.
Я и сам не заметил, как рядом со мной очутился этот странный человек. Одет он был очень хорошо, но вся одежда его была какой-то мятой и запылённой. Ему, пожалуй, было лет пятьдесят, может чуть больше, но недельная щетина с проседью добавляла несколько лет к его возрасту. Он сел рядом со мной на скамейку. Краем глаза я заметил его, но поднял глаза только дочитав до конца очередной длинный параграф: так я был увлечен своим чтением.
Впрочем, человеку этому до меня не было, казалось, никакого дела. Он некоторое время молча сидел, уставившись вдаль, а потом вдруг принялся что-то бубнить себе под нос. Я как-то сразу подумал, что он малость не в себе, но уходить со скамейки мне из-за него совсем не хотелось. Был теплый осенний день, по парку гуляло много мамочек с колясками и без, разные бабульки шуршали подошвами туда-сюда, в это время в парке не так-то просто найти, где посидеть.
– Смотри, смотри, – вдруг толкнул меня мой случайный сосед по скамейке, – вон: пудель…
Я оторвался от книги и посмотрел в указанном им направлении. В уютном сине-красном комбинезончике мимо нас прогарцевал внушительных размеров пудель. И это был – пудель иноходец. Он явно осознавал свое физиологическое отличие от всех прочих собак и держался гордо и с достоинством.
– Ты смотри, какой иноходчивый! – умилился мой сосед. – Вы видели такое? Смотрите: две правых – две левых, две правых – две левых. Потрясающе!
Зрелище и вправду было потрясающим. Я был вынужден это признать.
– Я вижу, вы любите читать? – осведомился этот странный человек, когда пудель скрылся из виду. – Что читаете, позвольте вас спросить?
Это был Лесков.
– О, да у вас я вижу недурной вкус! – обрадовался человек, и, замолчав, отвернулся в сторону.
Посчитав, что общение наше этим исчерпано, я вернулся было к прерванному чтению, но тот вдруг снова заговорил.
– Меня зовут Антон П. Я сам тоже писатель. Возможно вы слышали, впрочем… неважно… Я вот тут написал один рассказ, давно уже, несколько лет назад. И сегодня решил, наконец, отнести его издателю, но боюсь, не дойду…
– Наверное, рассчитываете по дороге прихватить пивка, – не очень красиво пошутил я. Впрочем, видок этого типа был весьма затрапезный и поверить в то, что он и в самом деле писатель, можно было лишь с существенной натяжкой. А с другой стороны – писатели бывают разные. Тоже ведь, сегодня по внешнему виду сложно судить о человеке с уверенностью…
– Боюсь, что в этот раз мне и до пивка добраться не удастся, – Антон вдруг вскинул голову и внимательно вгляделся в пустоту перед собой. – Послушайте, – обратился он ко мне минуты через полторы, – я могу попросить вас об одном одолжении? Возьмите это, и отдайте потом какому-нибудь издателю, или, знаете что, разместите это в Интернете. Пусть люди читают. Если угодно, вы даже можете на этом заработать, выдать за своё… Впрочем, как вам будет угодно, не обижайтесь… Я в вас верю. Вы… Вы хороший человек, это сразу видно. Мне сейчас нужно уже идти, но мне бы очень хотелось, чтобы то, что здесь написано, стало бы всеобщим достоянием. Это… важно… понимаете?
– Если честно, я бы не хотел таким образом становиться… – я хотел объяснить ему, что меня не очень интересуют чужие рукописи, особенно рукописи всяких незнакомых мне писателей, но не успел. Антон П. вскочил и бросился бежать; и он исчез. Я не успел даже заметить, куда именно и как. Он испарился столь неожиданно и стремительно, что я даже не успел толком заметить, в каком направлении его унесло.
А на скамейке рядом со мной осталась лежать его толстая тетрадь в красивом кожаном переплете.
