Крышка сундука протяжно скрипнула.
– Это что? – приподнял бровь некромант.
– Приданое. – Я смахнула пыльцу с крылышек.
– Труп?
– Это любимый!
– Любимый труп?
– Нет. Труп любимого.
Некромант встал на ноги и обошел сундук с другой стороны.
– В приданое труп бывшего? Оригинально! Хорошо, что только один.
– Он не бывший, – возмутилась.
Пусть даже не смеет так говорить!
– Почему не бывший? Все по канону: смерть разлучила. – Некромант приоткрыл двумя пальцами веки моего бедного Нитена.
– Его нужно оживить, – ударила я его по руке.
– Своими руками оживить конкурента? Нет. У меня принципы. – Мистер Х захлопнул крышку сундука, едва не прищемив мне пальцы.
– Забыл? Я заплатила за это девственностью. Ты некромант, а значит, должен выполнять свои обещания! – Я взмахнула сломанным крылом, и со стены сорвалась полка с артефактами.
Некромант щелкнул пальцами, и полка вернулась обратно, а артефакты расставились по своим местам.
– Память стала подводить. Старею, видимо. – Некромант подошел к окну. – Прям оживить обещал?
– А ты не помнишь?
– Первую ночь помню, а обещание – нет. – Некромант вдруг обернулся и спросил так, будто его осенило: – Может, похороним, и все? Ты молодая еще, а он не последний.
– Я гляжу, ты в своем королевстве второй не только по некромантии, но и по вранью! – Я подлетела к нему и с вызовом заглянула в наглую бледную морду.
– Кто сказал, что я второй? – Некромант положил мне тяжеленную руку на плечо и заставил приземлиться. – Уже десять лет первый.
– Опять врешь! Даже в Живерике все знают, что Мистер Х – почетное второе место.
– Мистер Х – да. А я – первое.
Двумя неделями ранее
Главное правило ежегодного бала: никто не должен понять, из Живерики ты земель или из Мертвобурга.
Сломанные крылья – идеальная конспирация. Только это не часть костюма. Я Лорена Гейт, дефектная бабочка, приятно познакомиться!
Мама говорила, что крылья сломались сами, когда я училась летать. Папа – что от взмаха моего крыла сносило целое королевство, пришлось их нейтрализовать. Бабушка хихикала, что если бы я дарила меньше магии животным, то они бы восстановились. Дедушка же кряхтел в кулак, что нечего было королевству проводить политику одного ребенка в семье. Ведь из-за нее малочисленные девочки обзавелись крыльями, которые копили излишки женской магии.
“В топку крылья!” – кричал ночами он. Ох уж этот дед!
– Какую свадьбу хочешь? – Мимо прокружилась пара – бледный парень и отвратительно замаскированная загорелая бабочка. Ее крылья были сложены за спиной так, что не оставалось сомнений: радужные чешуйки не часть маскарада. И никакое черное платье не спасало.
– Большую! – засмеялась девушка, голос – ручеек.
Оба светились от удовольствия встречи. Чую, завтра из Мертвобурга придет запрос на брак, а из Живерики в ответ запрос на магические технологии. Этакий бартер молодых леди в природе.
Я же говорила о политике одного ребенка в семье? А говорила, что все сто лет выбор в основном делался в пользу мальчиков? И что же получилось? Верно – дефицит девушек!
Нынче даже я – дефектная бабочка – очень ликвидный для Живерики товар. В целом этот ежегодный бал между мирами и есть рынок, где нынче таких редких леди обменивают на магические технологии некромантов.
Но я тут не за браком, у меня в прямом смысле дело жизни и смерти!
– Как назовем наших детей? – От разговоров еще одной межмировой парочки у меня заскрипели зубы.
Ну некроманты! Ну пройдохи! Похоже, им перед балом пособие по охмурению юных дев выдают. Я этот вопрос за сегодняшний вечер уже третий раз слышу.
Хотя наши бабочки что? Что за несерьезный маскарад? Разве так прячутся?
Я прошла мимо зеркала и усмехнулась. Ну ладно-ладно, не про меня сейчас речь. Я тут специально принарядилась так, чтобы не промахнуться! Мне нужен Мистер Х.
