Глава 1-я. Неожиданное известие
11 ноября 2011 года.
В Москве еще очень рано. Где-то около шести утра. Очень темно, почти так же, как ночью. На дорогах уже появились машины, которые радуясь отсутствием пробок, несутся по своим делам. В основном это небольшие фургончики – «хлеб», «молоко»… Они везут свой свежий груз в небольшие лавки и огромные гипермаркеты. Появляются и первые прохожие. Они сонно идут по темным тротуарам и внезапно исчезают… в дверях метро.
В спальне большой пятикомнатной квартиры еще темнее, чем на улице. Из-за плотных непроницаемых штор, в комнате не просто темно, а черным-черно, как будто ее до самого потолка залили самыми лучшими чернилами. Несмотря на ранний час, Петру не спится. Уже полчаса он лежит с открытыми глазами и внимательно прислушивается к странному шуму, доносящемуся из-за окна.
Проснулся он, все же, не из-за шума. Его разбудила страшная головная боль, которая прямо во сне внезапно поселилась у него в затылке. Тяжелая, пульсирующая боль просто заставила его проснуться, встать с кровати, сходить в столовую и принять сразу две таблетки довольно сильного обезболивающего. Вернувшись под одеяло, и с облегчением почувствовав, что боль постепенно уходит, Петр закрыл глаза, в надежде поспать еще хоть часок, когда и появился за окном этот необычный звук.
Складывалось такое впечатление, как будто кто-то невероятным образом забрался на двадцатый этаж и теперь непрерывно царапал по жести карниза маленькими гвоздиками. Неприятный скрежет, от которого у Петра сводило скулы, медленно перемещался от одного края окна к другому, замирал там на несколько секунд, а потом так же медленно двигался в обратную сторону.
«На двадцатый этаж вор вряд ли полезет. С крыши тоже не очень-то удобно – над нами еще пять этажей. Птица, что ли? Чересчур настойчивая… Полчаса уже ползает… Что же тебе надо? Дашь ты мне сегодня поспать, или нет? Ждешь там кого-то, что ли?»
Осторожно, стараясь не разбудить жену, Петр сполз с кровати, и на цыпочках подкрался к окну. Приоткрыв маленькую щелочку между шторами, он выглянул наружу.
Он оказался прав – за окном, прямо на покатом карнизе, крепко уцепившись за него когтистыми лапами, сидела большая черная ворона. Заметив Петра, она не улетела. Напротив, она словно обрадовалась его появлению. Постоянно соскальзывая, балансируя чуть приподнятыми крыльями, быстро-быстро перебирая своими черными лапками, она подобралась к центру карниза и, не моргая, уставилась на него своим черным глазом, больше похожим не на глаз, а на блестящую круглую пуговицу.
– Иди отсюда, – прошипел Петр и качнул шторами.
Ворона вздрогнула. Еле удерживаясь за скользкий карниз, но, по всей видимости, упорно не желая улетать, она медленно повернулась другим боком, и снова внимательно посмотрела ему в глаза своей второй блестящей пуговицей.
Петр просунул за шторы руку и замахнулся.
Ворона моргнула и слегка наклонила голову. Теперь вздрогнул Петр – он вдруг понял, что эта большая черная птица смотрит на него вполне осознанно. В ее взгляде, во всем ее облике, явственно угадывалась какая-то безграничная печаль, сожаление… Даже скорбь…
– Эй, а ну-ка пошла вон, – просипел уже слегка напуганный Петр и качнул шторами еще сильнее.
Ворона снова моргнула и нехотя отвернулась. Несколько секунд она выбирала направление, после чего, еще раз очень грустно взглянув на Петра, шумно оттолкнулась от карниза, взмахнула огромными крыльями и исчезла вдали.
«Птица в окне – к новостям», – подумал Петр, возвращаясь в теплую постель, – «надеюсь, к хорошим… Хотя, ворона… Да еще и черная… Да еще и такая печальная… Уж лучше бы вообще без новостей…»
Он лег на кровать и сразу же закутался в одеяло.
