Александра
– Опасно крутить такой попкой перед носом мужчины! Тебе об этом не говорили, малышка?
Ладонь смачно хлопает мой зад и треплет хозяйским жестом. Каков наглец!
Я всего лишь наклонилась, чтобы собрать рассыпавшуюся стопку полотенец. Была готова обругать нахала, но осеклась.
Все дело – в Нем.
Обернувшись, с раздражением узнаю хозяина клуба.
Мирасов Расул.
Красивый. Мужественный. Сексуальный.
Порочный.
Одет, как всегда, стильно. Коротко стриженные виски, волосы небрежно уложены на правую сторону. Темный взгляд. Чувственные губы. Лицо всегда немного нахмуренное, а глаза опасно сверкают.
Он тоже меня узнал.
– А-а-а… Это ты, Санька? Никогда бы не подумал, что у тебя такая жопка… – облизнулся.
– Моя жопка не для таких, как вы, Расул Мирасович.
– Чем плох мой… – поправил ширинку, гад!
– Тем, что он всех падших девушек пере… сами знаете что…
– Пере… что? Продолжай, если начала, Санька!
Он словно дразнится, называя меня, будто пацанку, цокает языком, потом касается им верхней губы.
– Зря облизываетесь, Расул Мирасович.
Мое чертово проклятье!
С тех пор, как он купил клуб, в котором я работала, жизнь стала тем еще квестом. Я все еще в поиске баланса между «ненавижу этого мудака» и «не могу отвести от него взгляд».
Любая бы на него запала. Это же просто ходячее искушение.
В клубе и тучная повариха томно вздыхает, втягивая живот, когда он сует свой породистый нос в закуски, проверяя, все ли идеально. Как выяснилось, не все. Купив клуб, Мирасов позволил заведению работать в штатном режиме, а потом объявил, что через пару недель мы закрываемся на реконструкцию.
Новость для меня откровенно паршивая, ведь здесь я зарабатываю больше всего! Теперь без денег сидеть придется.
Я уже подумываю над тем, куда податься. Надо посмотреть объявления, прикинуть, сходить на собеседования.
Сидеть и куковать без денег я не собираюсь, сосать лапу не вариант, а про другой вариант, связанный со словом «сосать», даже думать не хочется! Хотя предложения поступают. Чаще всего от мужиков, которые с внуками нянчатся, а сами все норовят нырнуть под юбку молоденьким официанткам, предлагая «вкусный сюрприз». В гробу я ваш сюрприз видала, старики.
Собрав все полотенца, намереваюсь пройти в коридоре. Мирасов лишь немного подается в сторону, показывая, мол, проходи. Я протискиваюсь и вдруг… снова хлопок.
Вздрогнув, я рассыпаю чертовы полотенца и возмущенно прикрываю зад ладошками.
За спиной рассыпается смех.
Расул хохочет.
У него на удивление заразительный, почти мальчишеский, ужасно задорный смех! Так и тянет ответить, но…
– Чего ты за свою жопоньку схватилась, Санька? Я лишь по стене шлепнул. Ладонью.
Не сводя с меня змеиного, пристального взгляда, он повторяет свой жест и хлопает.
Тот же самый звук раздается!
То есть он просто надо мной потешается…
Нравится ему меня доводить.
– Вот и шлепайте. По стене. Как настоящий уш…
Едва не вырвалось нехорошее слово.
Быстро прикусываю свой язык, но теперь… точно пройти не получится.
Всего одно движение – и я распластана по стене. Одна рука хозяина на моей шее, вторая – на стене. Ладонь крепко лежит на шее, большой палец неторопливо поглаживает линию подбородка.
– Кажется, ты хотела назвать меня ушлепком? – интересуется вкрадчивым, бархатным голосом.
– Я тут снова полотенца… рассыпала. Можно я их соберу?
Пинком Расул отбрасывает их в сторону, не глядя. Смотрит мне в глаза.
Ритмичное поглаживание его пальца сводит меня с ума.
Плюс парфюм.
Плюс жар сильного, красивого тела.
Ничего такого, правда, но я однажды видела, как он трахал жену бывшего хозяина заведения. Ох, как он ее трахал, как в порнухе долбил мощными рывками.
Рубашка была распахнута, обнажая крепкий торс. Пот стекал по груди… Челюсти сжаты, брови нахмурены.
