Резкая боль заставила выгнуть дугой все тело. Я застонала, нервно стискивая мокрыми от пота пальцами накрахмаленные простыни.
– Теренс, – выдохнула в лицо мужчине, что склонился надо мной и рассматривал столь пристально, что в пору было усомнится действительно ли перед ним я. – Как же я рада тебя видеть.
Грубые мужские пальцы коснулись моей щеки, очертили подбородок. Я поморщилась. Прикосновения Теренса были мне неприятны. Кажется, он это почувствовал и спешно отдернул руку.
– Вы поймали его? – В моем голосе сквозила неприкрытая надежда. – Теренс? – От меня не укрылось замешательство мужчины.
– Хель, – заговорил Теренс, тщательно подбирая слова, – понимаешь…
– Вы его упустили, – догадалась я, откидывая голову на подушку. Боль тут же вновь дала о себе знать.
– Мы найдем этого безликого. Обещаю, – добавил Теренс, касаясь сухими горячими губами моего лба.
Я зажмурилась.
– Да, дорогой, – прошептала одними губами, морща лоб от неприязни.
Теренс – мой законный муж. Вот только я все никак не могу привыкнуть к статусу супруги и добропорядочной женщины, души не чаявшей в своем избраннике. Для меня Теренс Хоукинс так и остался закрытой книгой с привлекательной обложкой, содержимое которой меня абсолютно не интересует.
– Тебе нужен отпуск, Хель, – сказал он, отстраняясь. Его пальцы ловко заправили за ухо непослушную прядь волос, очертили ушную раковину будто невзначай. – Мы могли бы отдохнуть на побережье. Ты ведь так этого хотела.
Я отрицательно качнула головой.
– Сейчас не время, Теренс, – возразила я.
– Не время, – передразнил он. – Кажется, оно у тебя есть только на работу. Ты одержима, Хель, – добавил он и, поправив одеяло, вышел из больничной палаты.
Я шумно выдохнула. Присутствие Теренса тяготило меня. Его прикосновения были мне чужды, его слова будили чувство вины, от которого я, как ни силилась, не могла избавиться. Но, надо отдать должное, мистер Хоукинс все эти пять лет любил за двоих. Я же покорно принимала эти чувства, как должное.
«Одержима», – повторила мысленно.
Наверное, он прав. С тех пор, как на улицах города появился Жнец, я пыталась его поймать. Проклятый аспид был неуловим. Городской отдел сыска был окончательно сбит с толку, когда жертвой преступника стала я. Еще больше поражало то, что Жнец сохранил мне жизнь.
Я – первая, кто выжил после встречи с ним. Но вот досада: в голове будто все стерли ластиком. Чисто и пусто.
Морщась от боли, я соскочила с кровати. Мое нижнее платье покачивалось на спинке стула и распахнутого настежь окна. Там же обнаружилась черная юбка в пол и белая блуза. Чтобы затянуть корсет пришлось постараться. Пальца дрожали и едва ли слушались, путаясь в многочисленных крючках и замысловатой шнуровке. Последний штрих – миниатюрная шляпка с сеткой вуали, что скроет от глаз прохожих уставший взгляд и темные волосы, скрученные в небрежный пучок на затылке.
– Миссис Хоукинс, – настиг меня уже в коридоре голос юной сестры в белоснежном халате. Волосы ее были собраны под чепцом, отчего тот нелепо топорщился, – вам нужно вернуться в палату! – Голос ее был полон тревоги. – Ваш организм еще не окреп! Рекомендация доктора – постельный режим! – строго добавила она, стараясь произносить слова как можно более убедительно. Получалось у девушки из рук вон плохо.
– Простите, мисс, – бросила я через плечо, направляясь прямо по коридору к лестнице. Ориентировалась я в лазарете плохо, поэтому приходилось выбирать направление, полностью полагаясь на собственную интуицию. – У меня неотложные дела. И, да, – я замерла на мгновение, натянула милую улыбку, – большое спасибо.
– Это возмутительно! Я позову доктора! – не унималась сестра, но я едва ли ее уже слышала. Под моими ногами поскрипывали ступени, ведущие на первый этаж.
