Девушка в деловом костюме стального цвета уверенной походкой идет в мою сторону. Я хватаюсь за швабру, изображая трудолюбивую уборщицу.
– Что ты тут делаешь? – в ужасе спрашивает она.
– Убираюсь, – поправляю косынку на голове.
– Тебе нельзя здесь находится, – смотрит на часы. – Сейчас Вознесенский придет. На его этаже уже должны убраться и не могут находиться посторонние люди.
Вознесенский. Он то мне и нужен. На самом деле я никакая не уборщица. А перспективный молодой журналист. И мне кровь из носу нужно написать статью о нем. Я чувствую сенсацию.
Виктор Вознесенский успешный бизнесмен. Его фирма берет оборон заказы. Все бояться его. Слышали его имя в самых крупных сделках, но никто не видел его в живую. Лишь одними легендами земля полниться.
Что в головном офисе, куда я проникла стащив у уборщицы пропуск, есть отдельный лифт для Виктора и приближенных к нему лиц.
Что ходит он в черных очках и перчатках. Журналисты строят догадки об уродстве и поэтому он не посещает встречи и вечеринки. Свободное время проводит на острове в поместье Дольфиндорф.
– А правда что Виктор носит перчатки и никогда их не снимает? – включаю режим «журналист».
– Правда. Я сама его никогда не видела. И нам нельзя находиться на этаже.
– Говорят его конкуренты облили кислотой? Поэтому он прячет руки и глаза? Зрачки, болтают, белые. Он не видит ничего?
– Врут.
– Вы же сами его никогда не видели.
– Почему тебя это так интересует? – она пристально смотрит на меня. – И кто ты вообще?
– Уборщица, – она прикладывает пропуск к сенсорной панели лифта для персонала.
– Я знаю всех уборщиц. Лично отбирала и проводила инструктаж, что до девяти утра уборка должна быть закончена.
– Я не знала. Я новенькая.
Соседний лифт набирает скорость. Приближается кабина.
– Босс едет! – в панике говорит она, заталкивая меня внутрь. – Мы не должны здесь находиться.
Сейчас двери моего лифта закроются и я так даже не увижу его. Не будет колонки на первой странице популярной газеты о богатых и знаменитых, ни статьи на первой странице мужского журнала. Нет. Я не могу это допустить! Прорваться сюда, минуя охрану, было невероятно тяжело и такого шанса больше не представится.
– Я тележку с моющими забыла! – говорю победно и срываюсь с места, бегу к ней.
– Куда ты, полоумная! Нас же уволят! – очень интересно. Кто же этот тиран, что увольняет уборщиц, только потому что попались ему на пути.
Лифт возвещает о своем прибытии. Девушка в деловом костюме ахает и закрывает рот.
– Поздно! – сказано с той же интонацией, что и фраза «мы все умрем».
Из лифта выходят мужчины в дорогих костюмах. Я ищу взглядом мужчину в черных очках и перчатках. И вижу.
Тяжелый подбородок, дорогое итальянское пальто. Он поправляет часы в стальной оправе руками в черных перчатках. Часы не усыпаны бриллиантами, но стоят не один десяток миллионов. Знаю, делала статью о них на прошлой неделе. Смотрит на меня. Тонкая верхняя губа приподнимается, как в волчьем оскале.
– Герман, почему на моем этаже люди? – с пренебрежением говорит он.
– Их не должно здесь быть.
– Уволить.
Мужчины равняются со мной.
– Виктор, – хватаю его за рукав. – Вы меня не сможете уволить, – он поворачивает голову. Чувствую его пробирающий до острых колик взгляд сквозь непроницаемое черное стекло.
– Я не работаю здесь. Мне нужно с вами поговорить, – он стряхивает меня с себя.
– В сторону, – тот, кого называют Герман рукой отодвигает, прижимает к стене, позволяя Виктору Вознесенскому как ледоколу продолжать рассекать пространство, сметая всех на своем пути.
Я под впечатлением. У меня мурашки со слона от этого мужика.
Я добьюсь, чтобы он меня принял. Получу эксклюзивное интервью, о котором мечтают все именитые коллеги.
