Внешне данный домик выглядел неказистым и маленьким, а внутри вообще тесным и несуразным. Казалось бы, там будет тесновато полутора десяткам сентегов, обвешанных оружием, ранцами с амуницией и защитными амулетами, даже если они рассредоточатся. Но громадные разумные птицы, наоборот, сжались в единую кучу, занимая лишь треть невзрачного помещения. Все они с опаской, а то и с откровенным страхом посматривали на своего лидера Ярзи-Дена Пикирони, который с поблёскивающей саблей в руках метался по свободному пространству и крушил остатки ни в чём не повинной мебели.
При этом он не просто плевался слюной от бешенства, но ещё умудрялся вполне разборчиво ругать главного врага собравшихся здесь сентегов, ставшего причиной, как считал Ярзи-Ден, всех их бед, горестей, утрат и лишений. Ругань перемежалась воплями ярости, треском и грохотом уничтожаемых предметов и всё новыми и новыми проклятиями в адрес Кремона Невменяемого. Утеря княжеской власти, отторжение в пользу империи громадных владений, казнь самого князя и его многочисленных сподвижников, объявление их соратников предателями с объявлением наград за их головы – вот только краткий перечень тех следствий, к которым привело появление человека с Севера на Южном континенте. И сердце княжеского отпрыска, старшего сына убиенного Восхем-Длау, – взывало к отмщению.
Ни он, ни его подданные не стали скрываться в дальних лесных чащах, горных отрогах или на труднодоступных островах в океане. Они остались возле столицы континента с жёсткими намерениями уничтожить как самого императора, так и ненавистного человека с Севера. Да только, увы, императора охраняли лучшие воины из числа сентегов и людей с целым отрядом Медиальтов. Да и уехал он куда-то, по не проверенным до сих пор данным. Ну а сам человек сумел ускользнуть из столицы и даже убраться за Барьер. Самые рассудительные из окружения княжича уже почти уговорили своего лидера отступить к границам империи, затаиться там, восстанавливая силы и собирая иных разбежавшихся сторонников. И Ярзи-Ден фактически согласился с доводами рассудка. Даже стали спешно готовить пути эвакуации оставшегося воинства.
Как вдруг проклятый всеми человечек вновь вернулся в столицу, опять проскользнув сквозь ловушки, западни и кордоны, чем и привёл наследника рода Пикирони в неописуемую ярость. Понималось, что трудно просчитать такой неадекватный ход противника, как возвращение в наиболее опасное для него место. Потому все засадные силы вокруг столицы остались с торчащими перьями. Или, выражаясь по-человечески, опростоволосились. Но всё равно молодой, родовитый сентег не смог с собой совладать. Потому и выпускал пар на бессловесном интерьере невзрачного домика. И хорошо, что до крови не дошло, его покойный папаша мог и окружающих в бешенстве покалечить или убить. Сжавшиеся подданные об этом помнили и вздохнули с явным облегчением лишь после того, как нынешний, пусть и лишённый официально титула князь понизил силу своего голоса вдвое и перешёл от бессмысленных ругательств и проклятий к конкретным распоряжениям:
– Этот пройдоха и лгун Кремон пробудет в столице всего пару дней. За это время мы должны сделать всё, чтобы приготовить для него засады на обратном пути, а потом безжалостно уничтожить! Уничтожить в назидание иным чужакам! Любыми средствами! Чего бы нам это ни стоило! Я сам, лично ринусь его убивать, если он окажется на острие атаки моего отряда. А чтобы материально поощрить всех вас и всех наших сторонников, торжественно клянусь: отдать половину сокровищницы рода Пикирони тому отряду, который уничтожит Невменяемого!
