Наблюдая за спящей парой, он сдерживал дыхание, будто хотел запечатлеть в памяти эту хрупкую идиллию, прежде чем разрушить её. Его руки покрылись холодным потом, а сердце стучало, как молот. Прямо перед ним седой, худощавый Филипп Григорьевич монотонно похрапывал, привалившись к плечу супруги, Элеоноры Романовны. Комната была просторной, и лунный свет, проникая в приоткрытое окно, освещал прикроватную тумбочку, где в хронологическом порядке были расставлены семейные фотографии в рамках. Владислав, как и планировал, выждал небольшую паузу и приблизился к кровати. Словно почувствовав на себе чужой взгляд, мужчина тут же проснулся. Сначала ему показалось, что это лишь дурной сон и ничего более. Неторопливо, с прищуром, Филипп осмотрелся вокруг. Взгляд его остановился на силуэте, ярко выделяющемся на фоне привычного убранства комнаты. Перед ним, в полумраке, стоял мужчина, которого он никогда раньше не видел. Лицо его было неразличимо, но от него ощутимо веяло холодом и тревогой. Сердце забилось, почуяв опасность. Филипп тут же решил подняться, но ноги предательски отказались слушаться. Лёжа на кровати, не в силах сдвинуться с места, он прошептал хриплым голосом:
– Кто вы?
Ответом была только пугающая тишина. Владислав, скрытый в тени, не двигался и наблюдал за происходящим. Одним движением он без колебаний вогнал лезвие идеально заточенного клинка в шею Филиппа, не почувствовав ни малейшего сопротивления. Тело безвольно содрогнулось и застыло.
Элеонора, почуяв сквозь сон неладное, открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд в полумраке, и увидела прямо над собой незнакомое лицо, освещенное тусклым светом уличных фонарей. Она попыталась крикнуть, но чья-то рука тут же зажала ей рот, не давая издать ни звука. Перед ней был мужчина, во взгляде которого сквозила глубокая пустота и холод, пронизывающий до самых костей.
"Ш-ш-ш," – прошипел он, прижимая ко рту холодную липкую ленту.
Она пыталась сопротивляться, но безуспешно, а лента, плотно залепившая её рот, исключала всякую возможность закричать.
Крепко связав её руки за спиной, Владислав оглядел свою жертву, словно желая удостовериться в надёжности проделанной работы. Все попытки вырваться он жёстко пресекал сильными ударами по болевым точкам.
Владислав поднял женщину на руки. Как только она почувствовала, что ноги отрываются от пола, ее тело бессильно обмякло, словно кукла, брошенная кукловодом. Ощущая, как ее выносят из комнаты, Элеонора уже не сопротивлялась.
Стоял тёплый сентябрьский вечер. Воздух был наполнен лёгкой и приятной прохладой, погружающей в состояние комфорта и спокойствия. Пара, бегущая по чистым улицам города, вела непринужденную беседу, а вечерний ветерок приятно освежал их разгоряченные тела.
– А говорили – дождь, туман! На самом деле, отличная погода! Вот тунеядцы, совсем не хотят работать! Слышал, в Японии, в одном из городков есть такое правило: тот, кто публично предсказывает погоду, обязан одеться согласно своему прогнозу. Забавно! – подбадривал Артём.
Это был харизматичный взрослый мужчина с подтянутой фигурой, ростом около ста семидесяти сантиметров; всем своим видом он излучал уверенность. Аккуратная спортивная стрижка, красивые темно-русые волосы, правильные черты лица, подчеркивающие крепкие скулы. Внимательный взгляд глубоких карих глаз словно сканировал собеседника. В минуты раздумий или сомнений на его лбу появлялись морщины, свидетельствующие о пережитых трудностях и множестве сложных решений, когда-то принятых им в критические моменты жизни.
