Ох, ёлочки-иголочки, какая же тут теснота! Вот так и бывает, полжизни ждёшь своего шанса, работаешь как проклятая с утра до ночи, без выходных и праздников, и вот, наконец, оно – повышение! Ответственная работа, о которой ты так мечтала, крайне важная, с настоящим волшебством, сезонная и с большим отпуском. Но, как оказывается – с риском для жизни. Я тут все лучики переломаю, пока выполню то, что нужно! И почему люди покупают столько замороженных продуктов, да ещё под Новый год? Как будто не знают, что снежинкам проходится забирать письма для Деда Мороза. Но как же они могут не знать, ведь сами их кладут в морозилку! Вот, сейчас переберусь через цветную капусту, потом только бифштекс и мороженое (может, ванильное… м… вкуснота!), а там уже рукой подать до письма. Главное не прилипнуть ни к чему по дороге, а поэтому нельзя останавливаться, надо двигаться, двигаться!
Конечно, сейчас люди стали реже использовать морозилку для отправки писем. Вот, во времена моей прабабушки, на службе у Деда Мороза было очень много снежинок. Они каждый год с середины ноября начинали летать по холодильникам всего мира и приносили просто ворохи писем. Посланий было столько, что гора из них в почтовой комнате дорастала до потолка, а Дед Мороз со Снегурочкой читали эти письма день и ночь до самого Нового года. Хорошо, что им помогало волшебство, иначе никак не удалось бы подготовить все подарки к сроку. А после работы, вечером 31 декабря, снежинки переодевались в свои самые красивые наряды и всю ночь танцевали на Новогоднем балу у Деда Мороза! Вот это были времена!
– Эй, смотри куда лезешь! – внезапный окрик заставил меня вернуться к реальности.
Размечтавшись, я совершенно не заметила, как добралась до бифштекса. Тут были целые наледи из смёрзшихся снежинок, на лучик одной из них я и наступила.
– Простите, пожалуйста, я не заметила вас в этой… толпе, – смутилась я.
Снежинка, на которую я нечаянно наступила, вдруг разразилась возмущённой тирадой.
– Конечно, зачем нас замечать, мы рядовые снежинки, обычные трудяги, не волшебные и даже не уличные. Мы не доставляем писем Деду Морозу, не кружимся в свете фонаря, не становимся снежками или снежными бабами. Мы просто морозим. Сохраняем продукты свежими, не даём людям умереть от отравления – какая в сущности «неважная» работа! Прямо скажем, ерунда. Ломайте нам лучи, втаптывайте нас в куски мяса, нечего с нами миндальничать.
– Ах, ну что вы, ваша работа очень важна! – от неожиданности я вдруг смущённо залепетала, как будто и вправду намеренно обидела эту снежинку. – Я и сама, знаете ли, только первый год на работе у Деда Мороза, а до этого была как вы… ну, почти как вы, совсем простой снежинкой. Я вовсе не заносчива, и, поверьте, наступила на вас по чистой случайности!
– Ну ладно уж, так и быть, прощаю, – проворчала снежинка, переворачиваясь на другой бок. – За письмом торопишься? Я смотрю, так и светишься от волшебства! А чего пешком, чего не летишь? Магии-то достаточно, небось первый холодильник сегодня?
– Да, первый. Не только сегодня, вообще – первый. Тут так тесно, что я не рискнула лететь, побоялась, что обломаю лучики, – смутившись ещё сильнее, прошептала я.
– Ох, молодёжь! Лететь побоялась, лучи обломает, теснота, видишь ли. Экзамены по волшебному полёту наверняка по знакомству сдавала? Летать надо уметь как следует, тогда в любой тесноте мигом – вжих, и на месте. Ты же так кругом опоздаешь, ночь-то хоть и длинная зимой, да всё же не бесконечная!
