Посвящается героям Новороссии, павшим и живым
Наша власть должна быть страшной.
Ступайте от нас в жупане,
не говоря – в мундире, по
адресу на три буквы,
на все четыре стороны.
Пусть теперь в мазанке
хором гансы с ляхами
ставят вас на четыре кости,
поганцы.
Иосиф Бродский
Лживых историков следовало бы казнить, как фальшивомонетчиков.
Сервантес
Мi не хохлы, мi арiи, слава укроине»
Надпись на стене в туалете
Некоторые полагают, что ударить – значит ударить; но ударить не значит ударить, а убить не значит убить. Тот, кто наносит удар, и тот, кто его принимает, не более чем сон, которого, возможно, нет…
Дроздов стоял на руках на самом краю обрывистого берега Телецкого озера. Внизу на берегу лежали огромные острые камни. Кровь прилила к голове, ноги заносило вперед, грозя перевеситьтело вниз, туда, где его хищно ждали камни, похожие на зубы акулы.
Дроздов вспомнил уроки Старика, напряг все мышцы, затем резко расслабил. Тело стало послушным, как дрессированный зверь в цирке. «Теперь контроль дыхания». Он сделал пару глубоких вдохов, закрыл глаза, сосредоточился…
…он почувствовал себя водой, плавно обтекая камни, стремительным потоком помчался вниз…
…вода стала легче воздуха, он начал подниматься все выше и выше… и вот уже облака оказались под ним…
…неожиданно его тело стало крепче стали, теперь из него можно было выковать любой меч…
…сталь постепенно расплавлялась под действием огня, жар становился невыносимым, казалось сейчас он превратится в пепел как вдруг…
…в невообразимой бесконечности мира он вдруг услышал: «Цветы весной, кукушка летом, осенью листва, холодный чистый снег – зимой».
Дроздов стал на ноги – внизу по-прежнему как зеркало блестело озеро, на берегу лежали камни, по небу плыли облака. Мир снова стал прежним…
Он спустился по извилистой тропинке, зашел в домик лесничего. Здесь он жил один последние пол года: никаких газет, телевизора, телефона, только Небо, Озеро и Лес.
Три дня назад он пошел в ближайший поселок за продуктами и узнал, что на Полуострове уже два месяца идет война.
Он не хотел возвращаться в тот мир, но проснувшись на другой день понял – бессмысленно скрываться от мира, если мирснова догнал тебя…
Собирая вещи, Дроздов вспомнил свою последнюю встречу со Стариком в белградском госпитале.
– Почему ты уходишь? – спросил Старик.
– Меня предали. Я выбираю мир, а не войну.
– Людям свойственно колебаться и менять решения. Уйдя от мира, ты узнаешь как много сил тратят те, кто остается в нем. Что ты собираешься делать?
– Меня сделали машиной для убийств. Я больше не хочу быть машиной, я хочу быть человеком.
– Ты никогда не был машиной, машины не могут чувствовать. Ты выбрал Путь воина и должен следовать ему.
– Почему за свою историю люди лучше всего научились убивать друг друга? Почему они не могут просто жить?
– Ты задаешь вопрос, на который у меня нет ответа. Я приехал, чтобы попросить у тебя прощения, но… по правде говоря, это ты должен просить у меня прощения.
– Прости. Ты всегда давал мне правильные советы. Скажи, что мне делать?
– Следуй велению сердца…
