- Геля, тебя к директору! - вбежала в кабинет Лариса,
обмахиваясь журналом. - Фух! Ну и жара!.. А наша мымра сегодня злая
как черт, говорят, - понизила она голос до шепота. - Не ты ее,
случайно, разозлила?
- Я?.. - удивленно посмотрела я на сослуживицу, которая за два
года моей работы в этой школе так и не стала мне подругой. Слишком
разные мы были с Ларисой. И уж больно она была охоча до сплетен,
которые я терпеть не могла. Хотя, сплетниками тут были почти все,
включая физрука - второго мужчину. Первым считался трудовик -
пенсионного возраста дядечка, спокойный как удав. - Да я ее видела
на прошлой неделе в последний раз, на педсовете, - пожала я
плечами.
- И она тебя вызывает к себе, - напомнила Лариса. - Срочно! -
округлила она глаза, видно, для пущей важности.
Она умчалась, а я посмотрела на часы, сдерживая тяжкий вздох.
Так хорошо было сидеть возле распахнутого окна, наслаждаться легким
ветерком и делать вид, что работаю. В кои-то веке выдалось окно, да
еще и в два урока. Я плотно пообедала и мечтала вздремнуть.
Надеялась сделать это за столом - хоть на пятнадцать минут
отключить голову. И именно в этот момент зачем-то понадобилась
директрисе. Эх… Делать нечего - пришлось отлеплять себя от
стула.
Перед выходом из кабинета я бросила на себя взгляд в зеркало.
Выгляжу нормально. Костюм строгий, но элегантный, к тому же,
любимый. Прическа гладкая, прядка к прядке, пучок на затылке.
Минимум косметики. Еще бы не эти противные веснушки, которые
первыми бросались в глаза. Впрочем, ненавидела их я на своем лице,
а многие находили даже интересными.
Пока спускалась на второй этаж, размышляла, зачем понадобилась
почти небожителю моя скромная персона. Может, похвалить хочет за
проведение олимпиады? Или даже премию выписать… В последнем
сомневалась - премии в нашей школе давали только за очень особые
заслуги. И организация городской олимпиады по физике таковой не
считалась, по всей видимости.
- Вызывали, Марина Викторовна? - заглянула я в кабинет
директора, минуя пустующую приемную.
- Проходи и садись!
Посмотрели на меня поверх очков так, что захотелось мигом
удрать. А тон директрисы не сулил ничего хорошего. И сразу же на
душе заскреблись кошки.
Не говоря ни слова, я скользнула к длинному столу и устроилась
на краешке самого дальнего от Марины Викторовны стула.
- Почему об инциденте с Покровским я узнаю последняя? И когда
уже ничего нельзя исправить? - гаркнула вдруг Марина Викторовна,
что я аж подскочила на стуле. Разве что, кулаком по столу не
шарахнула.
- Какой инцидент? - прочистила я горло, заодно прогоняя оторопь.
- Не было никакого инцидента. Мой предмет он не знает даже на
тройку с натяжкой. И его двойка вполне заслуженная.
Пятиклассник Илья Покровский был моей личной головной болью.
Учился мальчишка отвратительно и не только по моему предмету. Вел
себя всегда нагло вызывающе. Хамил, переговаривался… Учителя
вынуждены были терпеть все его выходки, как и «рисовать» ему
положительные оценки. Я же больше не собиралась этого делать. Ему и
в обычной школе ловить нечего, а уж в элитной и подавно.
- Милочка, а вы помните, чей он сын? - с прищуром взирала на
меня директриса.
- Помню…
Забудешь такое, как же. Отец этого Покровского был главным
спонсором школы. И Марина Викторовна от переизбытка благодарности
готова была целовать его следы. Мне же подобное подобострастие
всегда претило.
- И даже после этого вы поставили ему двойку?! - возмущенно
засопела она.
- Поставила, Марина Викторовна. И снова поставлю, если он не
начнет учиться нормально. В конце концов, у его папаши столько
денег. Уже давно бы нанял сыну репетитора. Причем, по всем
предметам…
- Об этом не вам судить, милочка! - все-таки, она это сделала -
шарахнула по столешнице. - Впрочем, вы уже и не сможете этого
делать, - заметно успокоилась, поправляя лацканы пиджака.
