Девушка обхватила голову руками, не
в силах открыть глаза. Каждый вздох и движение лишь усиливали
жгучую боль, которая словно сотканная из острых игл, пронизывала
череп. Она попыталась сконцентрироваться, понять, что происходит,
но мир стал размытым и далеким, будто окутанный густым туманом.
— Софи, выпей, — к губам поднесли
фляжку и заставили сделать глоток.
Крепкий напиток обжог горло. Но
горечь быстро исчезла и охлаждающая волна проникла во все тело,
унимая ощущение пылающего металла, что мечом прикоснулся к
вискам.
Агония притупилась, но собрать мысли
воедино не получалось. Сознание наполнилось хаосом. Софи с трудом
различала отдельные обрывки реальности, которые рассыпались вокруг
осколками стекла. Подняв веки, увидела напротив себя бородатого
солидного мужчину, из-за кустистых бровей не было видно глаз, губы
сложены в жесткую складку. Черный фрак подчеркивал его худобу.
Рядом сидела седая женщина в праздничном синем платье с множеством
оборок.
— Дочка, скоро станет лучше.
Потерпи, — мать обеспокоено взяла ее за руку.
Только сейчас девушка поняла, что
находится в карете, стенки которой поскрипывали, а колеса
подпрыгивали от неровной дороги.
— Куда мы едем, — голос вышел
хриплым.
— На бал! — сквозь зубы процедил
отец.
— Я ничего не помню. Мне плохо.
Давайте повернем домой. Прошу вас!
Но умоляющий тон не произвел
должного впечатления на родителей. Они остались равнодушными к
страданиям. Происходящее казалось странным.
— Я не пойду, — попыталась
заупрямиться Софи.
— Но ты его так ждала, — женщина
испуганно обернулась на мужа, который тут же вступил в
разговор.
— Прием важен для нас всех. Решается
наша судьба. И ты должна помочь. Произведи хорошее впечатление на
лорда, поменьше болтай и будь вежлива!
— Я не смогу.
— Поспи, пока есть время. А ты не
пугай, — мать погладила по голове.
Спорить не хотелось, поэтому она
послушалась совета, но сон не шел, и Софи предприняла попытку хоть
что-то вспомнить. Реальность разлеталась на множество осколков, и
она не могла ощутить ничего конкретного. Только бесконечное чувство
пустоты и одиночества. Прошлое и настоящее складывались в
неестественную мозаику.
– Мы приехали, – дрогнувший голос
отца вывел из оцепенения.
Выйдя из украшенной золотом кареты,
Софи окинула взглядом старинный особняк. Свет, проникающий из его
окон, придавал зданию загадочности и таинственности. Семейство
окружили слуги, и повели по аллее, украшенной утонченными фигурами
из белого мрамора, гармонично вписывающимися в пейзаж. Цветочные
композиции благоухали, воплощая всю прелесть теплого сезона, и
создавали впечатление живого полотна. Летняя ночь окутывала своей
прохладой, проникая в каждую клеточку тела девушки, излечивая и
восстанавливая. Ей так не хотелось покидать столь благоприятную
атмосферу.
Переступив порог, Софи почувствовала
необъяснимую опасность. Ее взгляд упал на огромное зеркало, висящее
на стене. Оно было украшено резьбой в виде крыльев ангела.
Приблизившись, увидела свое отражение: каштановые волосы приподняты
и уложены в сложную прическу, четкие завитки обрамляли овальное
лицо, на котором было слишком много румян. Платье, окрашенное в
нежные оттенки розового цвета, подчеркивало тонкую фигуру, но Софи
смутило глубокое декольте, поэтому она инстинктивно прижала к груди
руки затянутые по локоть в белые перчатки.
Отец бесцеремонно потянул за
запястье, отчего болезненное ощущение пронзило тело Софи. Она резко
остановилась, пытаясь вырваться, но в спину подтолкнула мать
—Идем! — скомандовал он, — сейчас
познакомлю с хозяином дома. Будь приветлива и начинай
улыбаться.
Они вошли в ярко освещенный зал, где
пронзительные ноты музыки наполняли воздух. Пары кружили в такт. От
громких звуков виски Софи вновь обжег раскаленный металл. И когда
ее руку отпустили, она отшатнулась и больно ударилась о плечо
светловолосого мужчины. Его зеленые глаза плотоядного сверкнули,
однако он быстро поспешил удалиться.
