В пять часов пополудни танкисты увидели селение. Оно притулилось в излучине речки, крыши беспорядочно стоящих домов окрасились красноватым светом.
Унтер-офицер Шредер отдал приказ замедлить ход, а головному экипажу быть в готовности к бою. Слишком много безлюдных и сгоревших деревень, слишком много на вид безобидных хуторов оказывались взрывоопасными для стальных гусениц танков, когда разведывательный взвод двигался по заброшенным, как казалось, улицам русских селений.
Башня танка задраена. Лучше духота, чем эта въедливая пыль, которая разъедает глаза.
Внутри танка люди стали расслабляться. Из всего экипажа, казалось, беспокоился один Курт Рейнхардт. Двигатель вдруг заработал с перебоями и затем заглох. Вслед за наступившей тишиной послышалась брань. Юрген Эссен вытирал вспотевшее лицо, в то время как Большой Мартин кричал Шредеру:
– Эй, ты откроешь, наконец, люк!
Шредер открыл верхний люк башни, высунулся наружу и быстро закурил сигарету. Его первая затяжка оказалась трагичной. Он так и не познал вкуса второй затяжки, потому что раздалась пулеметная очередь. Не завершив перекур, Шредер медленно опустился вниз. Юрген снизу увидел сержанта в необычной позе и кровавое пятно на его комбинезоне. Он вскрикнул, схватил Шредера за ноги, и обмякшее тело убитого соскользнуло внутрь танка.
Далее все происходило очень быстро. Пушку, спаренную с пулеметом, навели наугад на восточную окраину деревни. Пулемет открыл огонь.
В это время возле остановившегося танка начали движение танк лейтенанта Штюмме и мотоциклисты сопровождения. Увидев вспышки огня пулемета, двадцать мотоциклистов, как на учениях, прыгнули в свои машины и помчались вниз по центральной улице деревни.
Клаус Штюмме прокричал по радиосвязи:
– Откуда стреляли?
– С востока… В девять часов… Шредер убит…
– Одной очередью?
– Да.
Клаус Штюмме быстро отдал приказы.
Больше ничего не происходило. Под солнечными лучами деревня казалась позолоченной. Скверная дорога вилась по пересеченной местности и терялась в лесу. Взгляд задержался на компактной группе низеньких домиков, а к востоку – на колодце в тени огромного дерева.
Через несколько минут подъехал другой танк, чтобы взять на буксир застрявший, и взвод достиг деревни.
По прибытии Клауса Штюмме встретил полковник Брандт, который находился, по обыкновению, в танковом взводе, шедшем в авангарде. Невысокий и толстый, он выглядел в черной куртке танкиста довольно смешно, а потертая фуражка придавала ему вид доброго бюргера.
– Лейтенант Штюмме, – отрапортовал Клаус. – Жду ваших приказаний, господин полковник.
– Что случилось?
– Я обнаружил на дороге танк Шредера с заглохшим двигателем, его тянули на буксире к деревне. Шредер убит… Одной-единственной очередью.
– Возьмите десять человек и осмотрите место.
Штюмме направился к ожидавшим его мотоциклистам, моторы их машин работали на холостом ходу. Он быстро отобрал солдат и собрался уйти, когда два танкиста попросили у него разрешения сопровождать патруль. Клаус Штюмме пожал плечами. Легче найти замену пехотинцу, пусть даже на мотоцикле, чем экипажу танка. Если смерть для всех солдат одинакова, то приказ требует ее конкретизации. Как на бойне: выбор в первую или вторую очередь. Но в конце концов необходимо, чтобы время от времени проблемы личного состава решала война.
Деревня, не тронутая войной, казалась полностью безлюдной. Солдаты осторожно ступали вдоль стен, соблюдая дистанцию в десять шагов один от другого. Они взяли за ориентир колодец у дерева и принялись обыскивать дом за домом с оружием наперевес. Именно Большой Мартин обнаружил единственный дом с обитателями. В дальней от колодца избе проживали древняя старуха и двое детей. Сидя на полу, старуха раскачивалась и плакала. В большой продолговатой корзине стонала под грязной мешковиной маленькая девочка. Ее глаза были закрыты, лицо с нездоровым румянцем. Мальчик, рядом с которым стояло ведро воды, закрывал ее лицо грязной тряпкой. Обстановка в избе угнетала. По знаку Мартина в избу вошли Штюмме и другие танкисты.
