Ты не успеешь пожалеть
вместо предисловия
Любое достижение любого человека в этом мире неизбежно принадлежит и тебе, поскольку ты есть часть всего человечества. И потому, заслышав триумфальный звон колоколов, никогда не забывай порадоваться успеху других, ибо это и твой успех.
Чуть было не поймал нужное слово – одно из тех, что бывают в начале начал. Когда употребляешь такие слова к месту и вовремя, есть вероятность, что хоть что-нибудь да получится. Но слишком долго держать паузу, подстерегая чудесное озарение, тоже не имеет смысла: может статься, твой божественный миг давно уже промелькнул, никем (в том числе и тобой) не замеченный. Божий дар рассеян по Вселенной, беспрерывно воплощаясь то здесь, то там, но воплощения эти, как правило, более чем мимолетны – ты не успеешь воскликнуть: «Черт возьми, да я Бог!», как отведенное тебе время уже истекло. Твари всех мастей плодятся и размножаются, а дивный промысел как был, так и есть один-одинешенек; и ныне на многое рассчитывать каждому в отдельности не приходится. Во времена оны, когда вокруг преобладала пустота, с этим было куда как проще, и доля иных везунчиков могла измеряться днями и неделями, достаточными для сотворения полноценных миров. Увы, те времена на то и оны, чтобы не повторяться, в отличие от нашей истории с ее трагедиями и фарсами; но ты не бери в голову, дружище. Если кто-то из нас уже побывал Богом, продлилось это так недолго, что побывавший не успел ощутить всю прелесть данного состояния и, соответственно, пожалеть о его утрате. Посему нам остается только честно делать свое дело и никогда не унывать, тем более что наши лучшие мгновения, возможно, еще впереди. Дай-то Бог, кто бы им ни был сейчас.
Чмопсы
этюд в библейских тонах
Они пришли втроем и остановились перед просмоленными дверями ковчега. Крепко заперты были двери.
– Эй! – крикнул один из них.
Никто не отозвался. Вечерело, на небе сгущались тяжелые тучи.
– Эй-эй-эй!!! – крикнули все трое.
Медленно, со скрипом, открылась одна створка, упал дощатый трап, и по нему, осторожно ступая сандалетами, снизошел благообразный старец. Нащупав почву, он взглянул на пришельцев, подслеповато сощурился и молвил:
– Вам кого?
Перед ним стояли на задних лапах три небольших лохматых зверька: морды хитрые, лбы крутые, уши загнуты, в глазах беспокойство.
– Капитан Ной это вы будете? – спросил один из зверьков.
Старец впал в глубокую задумчивость.
– А их посудина вообще плавучая? – тихонько усомнился второй зверек. – Как-то уж очень халтурно сработано: бортовые доски подогнаны тяп-ляп, смола явно недоварена, мачты кривые, бушприт скособочен…
– Но если этот ковчег не поплывет, нам всем капец без вариантов, – в тон ему отозвался третий.
– Вообще-то не суть важно, как вы там зоветесь, – громко продолжил первый, не вытерпев стариковской паузы. – Имя или фамилия, капитан или адмирал, это уже не великое дело. Как ни крути, все мы от Бога.
– От НЕГО? – Старец аж подпрыгнул. – Вас послал ОН?
Зверьки смущенно переглянулись.
– Ну, не совсем чтобы так прямо взял и послал, – сознался первый. – Мы сами по себе пришли. Ходят слухи, вы команду набираете, вот мы и подумали…
– Сами по себе… – повторил Ной. – А вы, простите, какой породы?
Прежде чем ответить, зверьки приосанились, расправили хвосты и взбили мех на бакенбардах.
– Породы мы весьма изрядной, – сообщил первый. – Мы, так сказать, чмопсы.
– Как, простите, сказать?
– Вот именно, – подхватил второй чмопс, – так и сказать.
Сверху донесся смех. В дверном проеме ковчега показался сын Ноя, дюжий молодцеватый Хам. Братья Сим и Яфет выглядывали из-за его спины.
