Охота на крокодила

© Дегтярева И.В., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Асфальт кончился внезапно и безапелляционно, без всяких там последних предупреждений и дипломатических намеков, еще до выезда из поселка, едва оборвалась за пыльными стеклами череда почерневших от старости и социальной ненависти двухэтажных бараков. А относительно приличной, плотно утрамбованной грунтовки хватило лишь на пару километров, после чего наш видавший не только родные японские, но и унылые сибирские виды тойотовский микроавтобус «Алфард» запрыгал по беспощадным полуметровым ухабам и заметался в узких границах двух прокатанных среди бурой травы широких колесных тропинок в поисках более или менее ровной поверхности для дальнейшего продвижения к нашей заветной цели.

Я подался вперед, чтобы посмотреть сквозь мытое в последний раз пару лет назад еще в Японии лобовое стекло «Алфарда» на три грозных антрацитовых «Сурфа», которые хаотично метались и ежесекундно подпрыгивали в полусотне метров перед нами. Деться им было принципиально некуда, так что я мог бы и не проявлять лишний раз свое рвение, но все-таки служебные привязанности заставили меня убедиться в том, что «Сурфы» по-прежнему находятся в поле моего зрения.

Чтобы отогнать зарождающуюся в недрах моего бренного тела горячую лаву, состоящую из давешних столовских пельменей, черного хлеба и того, что они здесь называют «пепси-колой», я попытался представить себе, что бы мне пришлось делать, если бы вдруг Като с его парнями решили вдруг от нас оторваться. Но ничего ни фантастического, ни реалистического мне на ум не пришло. Ведь даже этим хваленым полноприводным внедорожникам, завезенным сюда с моего родимого Хоккайдо, приходится несладко на этой двухколейной трассе, обозначенной на карте бескрайнего Хабаровского края как «автомобильная дорога районного значения». Собственно, это и не дорога вовсе, а эдакий тоннель без крыши со стенами из метровой полыни. По бокам – травы, про которые у меня за спиной урчит не поддающийся тошноте Ганин, над крышей «Алфарда» – холодное лазурное желе, а под колесами – готовая трасса для могула – только снежком ее присыпь. Ничего, этому спесивому Като полезно протрястись по бугоркам и кочкам нашего северо-западного соседа – не все же ему на том же «Сурфе» по гладкому японскому асфальту разъезжать.

Заветной цели мы достигли только часа через два. Едва Ганин в тысячный раз допел тоскливый рефрен про то, что какие-то травы не успели от чего-то там загнуться, сундукообразные тупорылые «Сурфы» синхронно уткнулись пыльными капотами в высоченные сосны на краю огромного, безнадежно заросшего полынью и коноплей поля. Когда водитель «Алфарда» – сорокалетний обладатель стальных зубов, рыбьих глаз и забавного имени Демид – остановил автобусик с нашими уже почти не подававшими признаков жизни телами поодаль от джипов, из их разверстых внутренностей вовсю вываливались на не знавшую ни свирепой крестьянской косы, ни продвинутой капиталистической газонокосилки земную поверхность ВИПы, то бишь «очень важные пассажиры». Като выдавил из «Сурфа» свое драгоценное тело последним, дав возможность Мацуи и Сато, а также трем вице-губернаторским громилам подставить ему для опоры обтянутые черной кожей бицепсы и предплечья.

Эта показная медлительность, которая, по мнению Като, должна была ежесекундно сообщать окружающей среде о политическом весе его обладателя, меня бесила все больше. Ну ладно еще, на судне он двигался как отлитая из самоварного золота статуя. В море эту деланую величавость можно списать на необходимость передвигаться по палубам и трапам аккуратно и не торопясь, дабы не стать жертвой качки или неловкого движения подвыпившего рулевого. Да и видел я его на корабле не так уж и часто. Но здесь, в пятидесяти километрах к западу от Ванино, в глухой дальневосточной тайге, где Като мог поразить своей гордой поступью нелепого чугунного командора лишь безмолвные сосны и не греющее ни душу, ни тело осеннее солнце, это окрашенное в яркие социально-иерархические тона шоу выглядело отвратительно. Я отвернулся, чтобы не стошнило: двухчасовое ралли по трассе повышенной сложности сделало свое черное дело, и, если бы я еще пару секунд понаблюдал за катовскими церемониями, меня бы точно вывернуло наизнанку.