Гритор смотрел на закат, покуривал трубку. Подул ветер, разгоняя жару, ветки деревьев захлопали, листья зашелестели. Подошёл Дак, уселся рядом, на телегу.
– Опять приходит ночь, – сказал Дак, – и каждый раз надо проходить это испытание. Скажи, не надоело?
Гритор выпустил пару колечек, погладил седую бороду.
– Знаю лишь одно, юноша, – ответил Гритор, – надо держаться и не делать глупостей.
– Но это… неправильно! Нельзя терпеть, со временем нас выдавят! Я уже не могу сдерживаться, ярость полыхает в моей душе! Я уже готов вступить в ряды охотников, чтобы истреблять тварей!
Гритор перевёл непроницаемый взгляд на Дака, затянулся.
– Нельзя отдаваться гневу, он затмевают разум. Со временем ты поймёшь.
– Но как же? Мы должны их остановить…
–Есть преграды, которые надо просто обойти. Наша преграда приходит каждую ночь, но мы не должны бежать сломя голову, выкрикивая яростные слова. У нас есть семьи, которые нуждаются в нас, мы не имеем право бросать их на произвол. Каждый день дети радуются солнцу, и эта улыбка должна доставлять тебе счастье.
– Ты, правда, думаешь, что мы сможем защититься? Я всегда считал, что со временем нас продавят и нужно что-то делать.
– Мы сможем, – сказал Гритор, посмотрев на севшее солнце.
Семья Доннеров сидела тихо, как мышки. Окна закрыли занавесками, дверь подпёрли столом, а снаружи телегой.
Жуткий вой донёсся из леса. Маленькая девочка прижалась к женщине, посмотрела на неё.
– Мама, нас съедят?
Женщина пустила слезу, сжала маленькую ручку до боли, но девочки ничего не сказала.
Возле ворот все мужчины деревни с факелами и вилами, топорами, молотами для кузни. Раздалось пыхтение, ворота зашатались, лишь толстая жердь удерживает чудовищную силу, скрывающуюся во тьме.
Вой повторился, мужики прижались спинами друг к другу, образовав круг. Через стену с заточенными кольями перепрыгнул огромный волк с горящими глазами, острым оскалом. Он выгнулся, вытянул морду, селяне услышали жуткий вой.
Мужики еле держали оружие в дрожащих руках, вплотную прижались к друг дружке, кто-то начал тихо молиться, заикаясь в каждом слове.
Волк двинулся, обходя круг людей, рыча, показывая клыки.
Чудовищный рёв прокатился по деревне, ворота зашатались, жердь разломалась пополам. Лохматый зверь с зелёными глазами ворвался в деревню, мотая рогатой головой.
Светловолосый парень яростно закричал, сжал вилы и кинулся на волка.
Сидевший на ветке филин видел, как монстры прибывали через сломанные ворота, слышал крики людей, рёв чудовищ, одним глазом наблюдал, как они двигались по деревне, ища добычу.
Под лучами солнца по пыльной дороге идёт путник в лёгкой куртке, с ярко-рыжей шевелюрой. На ремне весит узкий меч в чёрных ножнах, с другой стороны – нож в форме крюка. Воздух густой, этому месту давно не хватает дождя.
Виднеется гора, у подножья селение обведённое стеной толстых брёвен, высокие ворота с задвижкой и дырами от когтей. Путник постучал ногой по воротам, окошко открылось, показалась хмурая рожа.
– Чаво надо? – ворчливо спросил стражник, сплюнув под ноги.
– Впусти.
– Непаложена! Главный запретил!
– Скажи: пришёл охотник.
Задвижка захлопнулась. Шумно выдохнув, путник взглянул на ворота. Провёл ладонью по ободранным краям, вытащил щепки, засунул палец внутрь, который ушёл почти на треть.
Ворота открылись, загребая землю. Стражник поправил шлем, но тот съехал.
– Проходь, главный ждёт.
Охотник зашагал, сзади раздался грохот падающего бруса. Грубые дома по бокам с окошком обтянутым жёлтой плёнкой. Впереди деревянное двухэтажное здание с балконом и остроконечной крышей.
Запахло кислятиной, вдалеке ор и стук. Вбежав по скрипучим ступеням, путник открыл дверь. Дедок в балахоне и с редкими волосами вскочил со стула.