В Найроби вылет задержали на три часа, и, несмотря на четыре большие порции виски, он спал лишь урывками, пока межконтинентальный «боинг» не сел в Хитроу. Джонни Ленс чувствовал себя так, будто в глаза ему высыпали пригоршню песка, и когда он проходил через таможню и иммиграционные службы, настроение у него было отвратительное.
В главном зале международного аэропорта его встретил агент компании «Ван дер Бил дайамондз».
– Как полет, Джонни?
– Как в кошмаре, – ответил Ленс.
– Для вас прекрасная тренировка, – улыбнулся агент. В прошлом они не раз бывали вместе в переделках.
Джонни неохотно улыбнулся в ответ.
– Сняли мне комнату, арендовали машину?
– «Дорчестер» – и «ягуар». – Агент протянул ключи от машины. – И я зарезервировал два места первого класса на завтрашний девятичасовой рейс в Кейптаун. Билеты в отеле у портье.
– Молодец. – Джонни опустил ключи в карман кашемирового пальто, и они направились к выходу. – А где Трейси Ван дер Бил?
Агент пожал плечами.
– С тех пор, как я вам писал в последний раз, она пропала из виду. Не знаю, где вам начать поиски.
– Замечательно, просто замечательно, – с горечью сказал Джонни, когда они подошли к стоянке. – Начну с Бенедикта.
– Старик знает о Трейси?
Джонни покачал головой.
– Он болен. Я ему не говорил.
– Вот ваша машина. – Агент остановился у жемчужно-серого «ягуара». – Выпьем вместе?
– Не сегодня, к сожалению. – Джонни сел за руль. – В другой раз.
– Ловлю на слове, – сказал агент и отошел.
К тому времени как Джонни пересек Хаммерсмитскую эстакаду во влажном сером вечернем смоге, стало уже почти темно, и он дважды запутывался в лабиринте Белгрейвии, пока отыскал за Белгрейв-сквер нужное место и остановил «ягуар».
В квартире горел свет, и Джонни несколько раз сильно стукнул дверным молотком. Звук удара гулко разнесся в тишине. Затем Джонни услышал шепот. В окне быстро промелькнула тень.
Джонни ждал на холоде три минуты, потом сделал шаг назад на газон.
– Бенедикт Ван дер Бил! – закричал он. – Открывай! Считаю до десяти, а потом – выставлю эту чертову дверь! – Он перевел дыхание и снова закричал: – Это Джонни Ленс, и ты знаешь – я не шучу!
Дверь почти сразу открылась. Не глядя на человека, открывшего ее, Джонни двинулся внутрь.
– Черт возьми, Ленс. Не ходи туда. – Бенедикт Ван дер Бил пошел за ним.
– А почему? – Джонни оглянулся. – Квартира принадлежит компании, а я главный управляющий.
И прежде чем Бенедикт смог ответить, Джонни оказался в комнате, где увидел двух девушек.
Квартира изменилась со времени его последнего посещения: она была отремонтирована и роскошно обставлена. Джонни скривил рот: «Наш мальчик Бенедикт, может быть, не очень усердно зарабатывает деньги, но уж на их трате он собаку съел».
Одна из девушек подобрала с пола одежду и, голая, побежала в ванную. Вторая, мрачно поглядывая на Джонни, не спеша натягивала платье через голову. Волосы у нее растрепались, и вокруг головы образовалось подобие нимба.
– Отличная вечеринка, – сказал Джонни. Он взглянул на проектор, потом на экран на стене. – Фильмы и прочее…
– Ты что, легавый? – спросила девушка.
– Джонни, ты нахал. – Бенедикт стоял рядом, затягивая пояс шелкового халата.
– Он легавый? – снова спросила девица.
– Нет, – успокоил ее Бенедикт. – Он работает у моего отца. – Это утверждение, казалось, придало ему уверенности, он выпрямился и одной рукой пригладил волосы. Голос его оставался спокойным и ровным. – В сущности, он папин мальчик на побегушках.
Джонни повернулся к нему, но обратился к девушке, не глядя на нее:
– Убирайся, крошка. Вслед за подружкой.
Она колебалась.
– Давай! – Голос Джонни прозвучал резко, как треск веток в пламени лесного пожара, и девушка ушла.
