Робот, возившийся с чаеваркой, блеснул выпуклым фотоэлементом.
– Предки бывают только у живых существ, – заметил он.
– И я так думал, пока не прочёл эту книгу, – сказал Карранса.
– А что за книга? – заинтересовался Стафо.
– Седая древность, – махнул рукой Карранса. – Представь себе, напечатана на настоящей бумаге из целлюлозы. Двадцать первый век, эпоха освоения Марса. И знаешь, любопытная штука, я не знал об этом: тогда создавали роботов на манер нашего Роба из белкового вещества, и на каждого ухлопывали массу сил, средств и времени. Потом от них отказались. После одного случая.
– Какого случая? – спросил Роб.
– Для освоения Марса, чтобы помочь первым поселенцам в нечеловечески трудных условиях, учёными Зелёного городка был создан белковый робот Дор. Это была сложнейшая система, на которую возлагались особые надежды. Но им не суждено было осуществиться. При запуске Дора на Марс что-то там в корабле не так сработало – до причины впоследствии так и не докопались. Так или иначе, а Дор – тю-тю! Вместо Марса улетел в открытый космос, – закончил Карранса.
– Его спасли? – продолжал расспрашивать Роб.
Карранса покачал головой:
– Растаял навсегда, яко утренняя звезда.
– Где эта книга? – спросил Роб. – Я должен ознакомиться с ней.
– Возьми у Антуанетты, – сказал Карранса. – Но книга ветхая, еле держится. Если потеряешь хоть страницу – Анта голову оторвёт!..
– У меня есть запасная, – невозмутимо заметил Роб, чем вызвал смех у двух людей, пьющих чай.
– Странная история, – пробормотал Стафо и отодвинул пустую чашку.
– Кстати, я забыл ещё об одной любопытной детали, хлопнул себя Карранса по лбу. – У человека, который сконструировал и воспитал Дора, такая же фамилия, как у нашего капитана.
– Санпутер?
– Да.
– Ты сказал капитану?
– Нет, – покачал головой Карранса. – Все забывал, да и случая подходящего не было.
– Зря не сказал, пилот, – вмешался в разговор робот. – А вдруг это далёкий предок капитана?
– Мне это и в голову не пришло, – признался Карранса. Мало ли на свете людей с одинаковой фамилией? И потом, такая толща времени между ними!
– А вдруг Роб прав? – сказал Стафо, и глаза его заблестели. – Представь себе, протянуть генеалогическую ниточку через несколько земных тысячелетий!
– Скажи капитану об этом теперь, пилот, – посоветовал робот.
– Только не теперь, – покачал головой Стафо. – Чем-то сильно озабочен наш капитан. Никогда его таким не видел. Не знаешь, в чём дело?
– Понятия не имею, – пожал плечами Карранса с невинным видом.
В этот миг слегка щёлкнул видеофон, и чуть хрипловатый голос капитана произнёс:
– Пилот Карранса, немедленно зайдите в головную рубку.
На ходу задёргивая «молнию» комбинезона, Карранса бросился к выходу. Согласно строгой инструкции выходить из каюты в коридор пульсолета можно было только в наглухо закрытом комбинезоне со специальным устройством, защищавшим от излучения: в той части пространства, которую сейчас пересекала «Рената», космические лучи – эти «вечные странники» вселенной – были необычайно интенсивны…
Капитан внешне был спокоен.
– Отдохнули? – опросил он.
– Немного, – ответил Карранса.
– Посмотрите, – кивнул Карлос Санпутер на индикатор скорости корабля.
Часа за два до этого, когда Карранса по приказу капитана увеличил мощность центральных ионных двигателей, серебристая точка слилась с вертикалью на шкале. Теперь точка снова, словно нехотя, отползла в сторону от вертикали.
– Остаётся включить форсированный режим. Пойдём на пределе, – решил капитан.
– А если снова… – не удержался Карранса.
– Тогда сообщим о торможении «Ренаты» всему экипажу, решительно ответил капитан.
* * *
Самый большой отсек на корабле занимало хозяйство Антуанетты Арпады, астробиолога. Дел у неё хватало. Одна из целей дальнего поиска «Ренаты» состояла в исследовании различных космических форм жизни. Необходимо было проверить фундаментальную гипотезу о том, что в пространстве должны обязательно существовать мельчайшие опоры – зародыши «мировой жизни». Да, ради такой задачи стоило рисковать жизнью, идти в опасный поиск.
