Географичка считала, что каждый ученик пятого класса должен знать, почему глобус круглый. Глобусы ведь всегда круглые! Одни – поменьше, размером с апельсин, другие – побольше, размером с арбуз. Но круглые – всегда. Географичка рассказала про глобусы в четверг.
А по воскресеньям на полдник обычно давали какой-нибудь фрукт. Светка Курская, одна из пятиклассниц, уложив в пригоршне апельсин, пристально уставилась на него. Она подумала, что апельсин – тоже глобус. Он же круглый! Но апельсин – макет другой планеты, неизвестной географичке. Взглядом Светка попыталась вспахать почву апельсина.
Тамошние жители похожи на людей, но они с оранжевыми круглыми как будто нарисованными щёчками. Они летают, но машут не крыльями, а шляпами с перьями. Шляпы эти похожи на шляпу директрисы Галины Петровны…
Один из апельсиниан, летая, крикнул Светке из-под своих сияющих небес:
– А правда, что у вас на Земле насекомые под названием пауки на своих шляпах носят вуали вместо перьев? И вуалью ловят насекомых под названием мухи, и едят их?
А Светка закричала в ответ:
– Вы там что, ангелы?
А они покачали головами, захохотали – и ответили:
– Мы – люди! Но мы живём на Апельсине! Поэтому нам хорошо и мы летаем!
Жаль, апельсиновый глобус не изучают на уроках географии. Светка знала, что он и совсем ни для чего не пригоден, этот её апельсиновый глобус. И лучше о нём помалкивать.
Она жила в детдоме, и самоё имя её – Светлана – являлось результатом особого изыска легкомысленной, сентиментальной, ражей директрисы Галины Петровны. В детдом Светлана, ещё безымянная, загремела прямо с небес – родителей у неё никогда не было.
Она тогда – никому не ведомый сосунок – была белой и нежной. Белые волосы, брови и ресницы, белое личико, прозрачные глаза. Галина Петровна, сидя на своём рабочем месте, со смаком перебирала сладкие, нежные, пряные имена. Она нарекала девочек Маргаритами, Евангелинами, Ангелинами, Аделаидами, Алевтинами и Каролинами, отыгрываясь за пресность собственного имени. На этот раз её фантазия произвела на свет только Светлану.
Белёсость Светланы всё сильнее уязвляла взгляды. Однако уязвление это не было неприятным. Светлана казалась бела нежной белизною, и даже до умиления персонала, норовившего кто – погладить, кто – ущипнуть. Тем не менее детдомовский доктор отметил в карте, что у ребёнка «синдром альбиноса». При всём том к настоящим альбиносам она не относилась: глаза у неё были очень светло-карими, скорее рыжеватыми, чем красными, и они не боялись белого света. И всё же Светлана казалась слишком светла. А на языке докторов похожесть на что-либо называется «синдромом».
Но, разумеется, все детдомовцы дразнил её альбиносом, всё детство.
Достигнув выпускного возраста, Светлана благополучно перекочевала в общежитие швейного училища, где зажила в комнате вдвоём с одной из однокашниц, Лизой Голубкиной. Им обещали по отдельной квартире, но дом с квартирами ещё не построили. В общежитии и на фабрике Светлану продолжали щипать швеи и мастера – всё за ту же белёсость.
Светлана обитала в мире, где в небе по ночам виднеется рожица Луны, и висит на небесном гвозде привычный, как собственная суповая поварёшка, ковш Большой Медведицы. А среди бессчётного белого мака (попался под клавиши негатив), которым присыпано большое небо над Светкиной планетой, как будто бы нет ничего живого…
