Глава 1
Алан? Дэвид? Фрэнк? Худосочный молодой человек с иссиня-белой кожей и потухшим взглядом, лежал на полу гостиничного номера, вдумчиво перебирая мужские имена в пульсирующей голове. Одно из них должно отозваться! Вспыхнуть, точно факел, разогнав тьму неизвестности и вернув утерянный багаж воспоминаний. Черта с два! Все было напрасно. Память не давала подсказок, а свободных имен, тем временем, становилось все меньше и меньше…
Густой смрад ковролина рассказывал историю тысяч ног, его топтавших, а еще – заставлял сильно сжимать губы, в страхе не сдержать очередной рвотный позыв, настойчивой волной идущий из глубин желудка. Свежий воздух… нужно открыть окно! Задержав дыхание, юноша ухватился за свисающий край одеяла и попытался встать. Сил на это не хватало катастрофически. «Раз…два…три!» – отсчитал он про себя и подтянулся. В глазах поплыло, а ноги сделались мягкими и слабыми, точно кто-то вынул из них все кости. Едва не потеряв сознание, бедолага толкнул ставни и рухнул на кровать, механически выдохнув.
– Как же хреново… – раздался слабый, сухой голос.
Потоки холодного ветра трепали занавеску и шелестели страницами блокнота. Становилось прохладно… Тело пробрала мелкая, неприятная дрожь, зато мозг, наконец, вернулся в бодрствующий режим. Накрывшись пышным одеялом, беспамятный вновь забормотал под нос: «Как же меня зовут? Хммм… почему это всегда так сложно?». Правая рука притянула вторую подушку. «Давай, черт побери, напрягись! Вспомнишь имя – вернется и все остальное… ты же знаешь, как это бывает!» – рассуждал юноша, часто моргая – «Буква «к»… вертится же на языке! Кеннет? Клод? Кевин? Нет, все не то! Приступ внезапного раздражения охватил рассудок, несчастному захотелось разгромить номер. Слава богу, жизни в нем было чуть больше, чем в разлагающемся трупе, а потому, он продолжил лежать на скрипучих, накрахмаленных простынях, благоухающих лавандой. Веки покорно схлопнулись и в образовавшейся тьме, одна за другой, оживали картины прошлой ночи.
Послезакатные улицы Парижа… Удивительным образом они сочетают ослепительную роскошь и удручающую нищету! Да, как и сто лет назад, здесь чувствуется нарочитый контраст двух миров, уживающихся под одним серым небом… Темнокожий крикун, продающий фигурки башенок, облегченно выдыхает, поливая мочой узкую набережную Сены, по которой минуту назад ступали кожаные туфли, пошитые на заказ. Еще парочка «окученных» туристов, и он с чистой совестью купит багет с ветчиной и сыром, а после – зашагает в сторону многоквартирной бетонной коробки, сплошь населенной смуглыми собратьями.
Он будет идти, жадно глотая свой ужин и глазея на симпатичных дам, смакующих коллекционное вино в помпезных интерьерах ресторанов, которыми живет центр. Идти и мечтать о том, как совсем скоро, окажется по ту сторону стеклянного забора, с высокой, сексапильной блондинкой, что будет смотреть на него не с отвращением, а с похотью, мерцающей в густо накрашенных глазах. Так продолжится до тех пор, пока руки мавра выдерживают неподъемные сумки металлического барахла, а ноги переносят его с места на место, помогая удирать от полиции… Трагикомично! В этом и заключается весь шарм французской столицы, утопающей в шелках и нечистотах…
…Постоялец вспомнил, как покинул номер в районе полуночи. С трудом вытолкав себя на опустевшую улицу, он недовольно свел брови: мелкий дождь мгновенно заплевал его лицо, а ветер, словно в издевку, сорвал шляпу, за которой пришлось побегать. Элегантный зонт в виде трости быстро нашел применение. Шумно раскрывшись над головой, он заслонил от мороси и позволил расправить содрогающиеся плечи. «Самое время подкрепиться» – шепнул себе паренек и двинулся в сторону Елисейских полей. Места, где жизнь бьет ключом! Места, где можно отужинать, развлечься, а при желании – найти партнера на ближайшую ночь…
