Не дай вам Бог жить в эпоху перемен
Китайская мудрость
Миша уверенно шел по заснеженному лесу. Широкие, самодельные охотничьи лыжи не давали проваливаться в сугробы. Маленькая, бойкая собачонка бежала вслед за ним по лыжне и пока молчала. Но вот она подняла уши, насторожилась, а затем с лаем бросилась к одной из елок. вглядываясь в ветви. Да, вот и она! Любопытные глазки уставились на собачку. Миша прицелился и выстрелил. Вдали отозвалось громкое эхо. Белка упала в снег. Михаил поднял ее и внимательно осмотрел. Шкурка не испорчена. Рыжий мех отливает темно-коричневым цветом, пушистый хвостик безвольно повис, а на окровавленную мордочку больно смотреть. В Мишиных глазах промелькнула жалость, губы непроизвольно сжались. Знал бы кто, как жаль ему убивать белок. Но что же делать, в Кунгуре на рынке за них дают хорошую цену. Он сунул белку в холщевый мешок и пошел дальше. Солнце начало склоняться к горизонту. Хвойный лес, укутанный снежным покрывалом, дремлет сквозь полузакрытые веки. Снег искрится холодным блеском, поскрипывая под ногами. Миша окинул взглядом очередную поляну. Как здесь красиво! Мороз-воевода постарался на славу. Вековые ели надели нарядные дорогие шубы, маленькие елочки заневестились под белоснежной фатой, каждая веточка, каждый кустик украшены снежной мишурой. Ничто не нарушает торжественной тишины. Синие глаза Миши остановились на собачке: она начала поджимать лапки.
– Озябла, Крошка?
Миша наклонился и погладил собаку, прижавшуюся к его ноге, затем достал из котомки кусок хлеба. Часть отломил собачке, другую принялся жевать сам.
– Нать – то1пора домой, стемнеет скоро.
Крошка, вильнула хвостом, благодарно взглянув на хозяина. Михаил быстрым ходом направился в сторону деревни.
Деревня Подберезово появилась совершенно внезапно, еловый лес окружил ее плотным кольцом, дома прятались за деревьями, сугробами, амбарами. Миша вышел на санную дорогу, снял лыжи и очистил их от снега. Одна варежка прохудилась, снег тут же пробрался в дырку и коварно ущипнул за палец. Около своего дома Миша заметил младшего братишку Ефимку, одетого, как и он сам, в овчинный полушубок, валенки – само катки и в шапку ушанку из собачьего меха. Ефимка тоже увидел брата и неуклюже побежал ему на встречу:
– Миша, как поохотился?
– Есть две белки.
– Покажи!
Ефимка ухватился за холщовый мешок.
– В избе покажу.
Мише не хотелось, чтоб он видел окровавленные мордочки белок.
– А ты мне заячьи гостинцы принес?
– На – ко вот!
Михаил достал из кармана остаток хлеба и отдал брату
– А это правда, от зайчика?
– Ага, даве 2 выслал, ешь.
Ефимка радостно подпрыгнул и побежал в избу, Михаил поставил лыжи в ограде и тоже вошел в дом.
Ефим уже хвастался заячьими гостинцами перед Сашей:
– А мне зайчик гостинцы послал!
– Ну, ешь, раз послал.
Саша снисходительно улыбался, он уже вышел из того возраста, когда верят всяким сказкам. Из-за занавески вышла красивая белокурая девушка с глазами необычного зеленого цвета. Почти ровесница Миши. Миша подал ей свои варежки:
– Тая, порвались, опочинишь?
– Давай, – Тая повертела варежки в руках и, улыбнувшись, взглянула на брата,– тут дел-то всего на пять минут.
– А где отец?
– В конюшне стряпают3, у нас корова Марта отелилась. Я пойло4 делаю.
Миша разделся и забрался на печку:
– Ефимка, Санко, полезайте сюда, расскажу, какую я вечор книжку читал!
Братья наперегонки бросились к нему. Скоро в избу, о чем-то переговариваясь, вошли отец с матерью.
– Миша, ты дома?– окликнула Михаила мать.
– Да, маменька.
– Устал, небось5?
– Есть немного, хоть вроде и не убродно6.
– Намедни вон, какой мороз был, снег-от и присел.
– Гликерия, подавай на стол, ужинать будем, – взглянув на жену, поторопил глава семейства Сергей Николаевич.
