Сейчас уже не имеет значения, по какому поводу мы с моим другом, известным профессором-психиатром, Виктором Маркушев договорились встретиться. Когда я пришел в кафе, где мы обычно обедали, он был настолько увлечен чтением какой-то книги, что даже не оторвался, когда я сел напротив него. Наконец, он дочитал страницу и посмотрел на меня.
– Извини, но очень хочется скорее дойти до финала. А затем я попрошу тебя ее прочесть. И тогда обсудим.
– А что за книга? – поинтересовался я.
– Она не совсем обычная, – сказал Виктор. – Знаешь художника Даниэля Барова?
Я поднапрягся. Но это имя мне ничего не говорило.
– Ну, это такой художник, который рисует портреты всяких чиновников и замысловатые пейзажи. Но дело не в этом. Несколько лет назад с ним произошла любопытная история, и он обращался ко мне за консультацией. Поэтому я в курсе. А потом он с одним из своих приятелей решил написать обо всем книгу. Они не пожалели средств, издание роскошное, как видишь. Но тираж не просуществовал и двух часов.
– Раскупили?
– Нет, он был изъят. Весь тираж.
– Почему? – удивился я.
– А почему – мы поговорим, когда ты сам ее почитаешь. Разошлось только несколько экземпляров, в этом смысле мне повезло. Поэтому если эта книжка потеряется, мы ее не восстановим. Так что читай аккуратно и не бросай, где попало. Не потому, что она мне очень дорога, а просто там есть несколько моментов, которые стоят того, чтобы их обсудить.
Через пару дней книга «Ормуаршурашу» попала ко мне в руки, и я начал ее читать.
Гуляющая публика представляла любопытное зрелище. Два встречных потока людей, все делают вид, что просто прогуливаются, но глазами выискивают кого-то, с кем можно переброситься парой слов, чтобы хождение приобрело хоть какой-то смысл и видимость цели.
Завязывается разговор, пестрящий известными именами, это привлекает слушателей. И вот уже образовался кружок, где все как бы знакомы с действующими лицами. Они многозначительно кивают, показывая всем своим видом, что хорошо понимают подтекст. В конце истории раздается взрыв смеха, который объединяет участников этого сиюминутного кружка в иллюзорный «свой круг».
Взрывы смеха раздаются то тут, то там, создавая у остальных гуляющих завистливое впечатление бурного веселья. Некоторые пристраиваются вторым кругом за спинами смеющихся, и хотя мало кто из них понимает, над чем надо смеяться, они, соблюдая субординацию, тоже смеются поддакивающим смехом, мимикрируя под причастных и создавая себе возможность дальнейшей канализации потребленного сюжета.
Длинный коридор в виде буквы «г», собственно говоря, и был предназначен для праздного гуляния. Когда-то это был просто переход из одного крыла здания в другое, но после существенного ремонта он превратился в коридор для прогулок и получил название «галерея», а здание стало модным клубом, который, переменив пару вывесок, в конце концов тоже стал «Галереей», потому что все только так и говорили «встретимся в Галерее», «вчера в Галерее», и т. д.
Значительную часть публики составляла зеленая молодежь, девочки и мальчики, получающие от родителей к окончанию школы предпоследний мерседес «пусть пока поездит на предпоследнем». Знакомясь друг с другом, эти дети спрашивали не «как тебя зовут?», а «на чем ты ездишь?», соблюдая таким образом правила неписаной иерархии среднего класса.
К зеленой молодежи примыкала зрелая молодежь, которая в свои двадцать пять – тридцать лет уже прочно освоила посты генеральных, финансовых, исполнительных и прочих директоров в дочерних филиалах компаний своих отцов. В эту однородную массу пестро вкраплялись молодые шоумены: телеведущие ночных музыкальных программ; певцы и певицы, прославившиеся исполнением песни в сериале; актеры и актрисы, знакомые по рекламе или незнакомые, но снявшиеся в эпизоде у модного режиссера.
