После выписки из лазарета прошел месяц, но на душе оставался неприятный осадок. Как так можно? Я не понимала. Неужели положение при дворе, немыслимые амбиции и собственное благополучие дороже человеческой жизни и свободы? Вспоминала поведение ректора, но не могла представить его хладнокровным убийцей, а ведь мне грозила именно такая участь, когда бы стала не нужна. Еще большее недоумение вызывал выбор. В академии полно девушек, которых и «травить» не пришлось бы, они хоть на край света побежали бы за Гротхом, но ему понадобилась я. Теперь приходится делать все, чтобы избавиться от мыслей о мужчине, увы, не моей мечты.
Всю жизнь считала себя умной, независимой, не падкой на романтику… Как вообще попалась на крючок? Или Гротх с самого начала проводил на мне эксперименты с зельями и запахами? Как же гадко… Надо срочно выбросить из головы все произошедшее, заняться учебой и стать лучшей во всем. Заодно и рты заткнуть особо говорливым – после ареста ректора академия гудела, никто точно не знал, что произошло. Слухи ходили один страшнее другого, девчонки пересказывали их, смеясь, но мне было не до смеха, я готова была собственными руками придушить Гротха. Наивно полагала, что это и есть та самая первая любовь, а оказалось – всего лишь обманка, вызванная сильнейшим черным заклятием.
– Илли, как ты себя чувствуешь? Скоро бал, – напомнила Райэра, стоило мне выйти из лазарета.
– Из-за слабости и головокружения вряд ли смогу провести весь вечер на ногах. – Я слишком плохо себя чувствовала, чтобы веселиться, да и мысли нехорошие одолевали
Подруга тоже хотела отказаться, но я едва ли не пинками заставила ее пойти.
Королем академии ожидаемо стал Ксьер, королевой – студентка с его курса. Девушка надеялась, что таким образом сможет заарканить юношу, но он, станцевав с ней положенный по регламенту танец, на все остальные приглашал или Райэру, или Галину, тоже явившуюся на праздник. Я отдала нашей некромантке свой наряд, чему она радовалась как ребенок.
В общем, бал прошел мимо меня, но я особо не расстраивалась, ведь скоро будет весеннее гуляние. К этому времени точно оклемаюсь, главное, чтобы ничего не случилось.
Втянулась в учебу, по вечерам мы с Ксьером пропадали на дальнем полигоне, доводили до ума наше второе изобретение – я запатентовала его на двоих, ведь друг столько сил и умений вложил. С одной идеей я бы далеко не уехала.
Полторы недели назад у нас случился весьма бурный диалог.
– Наши стрелы будем демонстрировать перед комиссией вместе, – произнесла как бы между прочим, но юноша застыл.
– Ты что удумала? Это твоя идея, твои наработки! Я только добровольный помощник.
– Не только. Без тебя все так и осталось бы на уровне идеи, – возразила, с ужасом понимая, что даже разозлиться толком не получается.
Лишь легкое раздражение, чувства как отрезало.
– Илька, пойми, мне это ни к чему, а тебе патенты пригодятся, – не отступал Ксьер.
Осознав, что упрямца не переспорить, бросила, как мне казалось, равнодушно:
– В общем, выбирай: или вместе, или никак. Я не в том состоянии, чтобы спорить с тобой, поэтому пусть будет небольшой шантаж. – Не сдержала улыбки, заметив, как вытягивается лицо парня.
– Ты сейчас пошутила? – осторожно уточнил. Потом до него дошло еще кое-что. – Постой, что значит «в том состоянии»? Что с ним не так? Тебе плохо? Почему молчала? – забеспокоился юноша.
Я уже и не рада была, что произнесла те слова, но готова сказать правду. В конце концов друзья на то и нужны, чтобы ничего от них не скрывать.
– С моим состоянием все отлично, не считая того, что я лишилась чувств и эмоций. Нет той яркости, которая была раньше. Вместо злости легкое раздражение, вместо удовольствия и искренней радости – толика удовлетворенности, и ничего больше. Меня пугает, что чувствую себя равнодушной и бездушной. Не только пугает, но и заставляет держаться подальше от многих. Это ты у нас привычный ледяной принц, а мне приходится привыкать, – пояснила и опустила голову. – Хуже всего другое – мир перед глазами постепенно теряет краски. Словно кто-то стирает их ластиком или размывает водой. Остаются черно-белые тона с редким вкраплением бледных мазков других цветов. Иногда мне страшно – вдруг в одно утро проснусь и увижу одну серость или черноту?
