Основано на реальных событиях

Глубокое льняное кресло бежевого цвета стояло в центре комнаты. Оно было направлено на большое витражное окно, отделяющее помещение от долины между массивами горных хребтов в районе Шамони. Внизу лежал город, разрезанный надвое горной рекой. Слева возвышался Монблан. Вершины хребта были скрыты облаками. Солнце садилось, красными лучами подсвечивая облака снизу.

Дом и это кресло были «местом силы» для Виктора. После службы он почти каждый день погружался в кресло, и продолжалась та внутренняя работа, которая началась ещё в детстве. Кресло было для него как портал во времени: в пространство, в глубинную память его, других людей, животных, других человечеств и существ, не знавших воплощений на земле. Отсюда, из кресла, начинался путь в другие слои, соседние с нашим, и дальше от Земли к планетам Солнечной системы. А иногда, но очень редко, ему показывали другие системы, лежащие от нас на огромном расстоянии.

Состояния, в которых он видел другую реальность, иногда случались внезапно, помимо его воли, и не были привязаны к креслу или к его дому. Но только в кресле он мог погружаться в эти состояния по собственной воле.

Сегодня был тяжёлый день. Совещания шли одно за другим. На совете все громко спорили, повестка была длинной, и гдето в середине дня Виктор отвлёкся на сообщение, которое пришло от его руководителя: «В субботу Юбилей у Иозефа, ты приглашён! Приготовь полный отчёт по его деятельности за полгода. И не упусти ни одной мелочи! Это важно».

Виктор служил первым помощником Председателя Объединённого Правительства. Фраза «это важно» от начальника звучала очень редко, значит, этот юбилей был особенной точкой или событием. Это напрягло Виктора и заняло все его мысли на вторую половину дня. Он пытался сосредоточиться на юбилее, посмотреть в будущее этого события, которое будет длиться около двух часов. Он видел чётко всё до него, дыра на два часа, а потом – шлейф бурых, красных, тёмнолиловых возможностей, как бы залитых золотым излучением… Силы уходили, а результата не было. Эти два часа так и остались чёрной дырой.

«Кресло… Быстрее бы домой», – единственная мысль которая осталась в голове к концу рабочего дня.

Солнце уже заходило за линию гор, когда он погрузился в своё кресло и закрыл глаза…

«Виктор, просыпайся, любимый! Сынок, поднимайся, пора вставать!» Он почувствовал руку мамы на голове, нежную и прохладную. От этого прикосновения пробуждение всегда было приятным и медленным, как будто каждый раз он, открывая глаза, прозревал в какойто особенный мир, где всё было окружено Любовью и Нежностью. Солнце тёплым золотом поливало его своими лучами, проходящими в проём двери палатки. Гдето совсем рядом Виктор чувствовал (не слышал, а именно чувствовал), как живую душу, течение реки, рядом с которой на песчаном берегу стоял их маленький лагерь из нескольких палаток.

Летом 2183 года семья Виктора с друзьями прожили полтора месяца в России на небольшом острове посередине реки Волги около Самары. Виктору было 12 лет, и длинный отпуск с родителями был для него настоящим приключением. Отдых в палатках, «дикарём» давно считался пережитком XXI века, но это и добавляло отпуску тот неповторимый вкус единения с природой. Родители постарались, чтобы удобств было минимум. Все гаджеты специально оставили в гостинице. Отец гдето достал несколько бумажных книг. Читать их не хотелось, но мама в первую же неделю перечитала их от корки до корки и начала читать по второму кругу. Это было забавно.

На острове они жили уже месяц. По вечерам Виктор бегал на дальний его край, на песчаную косу, и подолгу сидел около воды. Возвращался в лагерь обычно поздно. Все уже привыкли к его расписанию прогулок и не беспокоились, зная, где он находится. В этот день он, как обычно, сидел на своём месте. Река казалась ему особенно спокойной. В какойто момент он лёг на спину и почувствовал, как через него, вернее, сквозь него, обнимая его и радуясь, потекла река. Ему показалось, что какоето невидимое существо, непонятно из чего сотканное, охватывает его душу с такой безгрешной радостью, с такой смеющейся весёлостью, как будто она давно его любила и давно ждала. Она была вся струящаяся, трепещущая, ласкающая, вся состоящая из прохлады и света, беззаботного смеха и нежности, из радости и любви.