Я откинул голову назад, позволяя ей целовать свою шею. Нежные, тёплые губы исследовали мою кожу, миллиметр за миллиметром. Она не торопилась, медленно двигаясь вверх, водила по ней носом, глубоко вдыхая (ну да, ей же нравится мой запах). Осторожно гладила подбородок, тёрлась о него своей щечкой, и этим движением щекотала мне нос пушистыми, хоть и уложенными в идеальную причёску волосами.
Не удержавшись от соблазна, я сковал её в своих объятиях, привлекая ещё ближе, заставляя распластаться на мне сверху. Так её колено оказалось между моих ног и упёрлось в пах, провоцируя и без того уже предельное возбуждение. Глухой стон я не удержал тоже, но кажется ей моя несдержанность только нравилась, потому что в следующее мгновение она немного робко, но провела влажным язычком по моим губам, дразня, распаляя острое как никогда желание.
Её до сих пор непривычное поведение и контраст поступков опьяняли. Кажется, я вообще терял голову. А может потерял её уже давно. Ещё когда только увидел её впервые. И не так просто сказать, в связи нашей дело или в том, что эта девочка одним своим существованием в этом мире, стала для меня самым важным, самым нужным условием продолжения жизни.
Всё ещё боясь спугнуть, я осторожно перевернул её на спину и невесомо коснулся её губ своими. Она сразу же потянулась навстречу, отвечая на поцелуй. Не так, как когда-то раньше, механически, а страстно, вкусно, даже игриво куснула мою нижнюю губу, а потом скользнула по ранке язычком, извиняясь.
И такой ей я простил бы всё на свете. Что угодно.
Усмехнулся про себя, вот может же быть ласковой, отзывчивой, открытой. Наверняка сейчас этим всем что-то выпрашивает, потому что вряд ли всё это могло обломиться мне просто так. Но и без того я исполню любое её желание.
Девочка подо мной была расслабленной, спокойной, позволяя делать с собой что угодно. Доверчиво обнимала и тянула к себе за шею. И это ощущение, когда её тонкие пальчики сжимались на моих плечах или шее, а из розовых, припухших от моих горячих поцелуев губ, вырывался тихий стон, пронзало меня насквозь. Я был её целиком. Только её.
– Можно? – потянул вниз бретельку бежевого с какими-то переливающимися нитями платья.
Она кивнула, не отводя от меня своих огромных, наполненных нежностью глаз, прогибаясь в спине, чтобы позволить мне нащупать и расстегнуть молнию. Естественно, я незамедлительно это сделал. Хотя платье сидело на ней идеально. Делало её совсем другой. Не такой, какой я видел и знал её раньше. Взрослее, увереннее… желаннее…
Но без него всё равно лучше.
Образ подчёркивала и новая причёска. Не знаю, кто надоумил её выпрямить волосы, но это сделало её женственнее. И вот сейчас я стягиваю с неё непривычный предмет гардероба, глажу шелковистые, пахнущие ею и чем-то ещё неуловимо приятным пряди, не забывая целовать открывающееся взору тело. Чувствую, что она по старой привычке иногда немного напрягается, но стоит мне погладить или поцеловать где нужно, как вновь забывается и принимает взаимную ласку.
На ней больше нет ни одного шрама, даже на лице ничего не осталось. Я уже почти забыл, что они на ней вообще были. И хоть моя девочка осталась очень хрупкой и тоненькой, кое-что всё же изменилось. Например, она не выглядела болезненно-худой, не было того синего оттенка под светлой кожей, а в нужных местах появился совсем небольшой, но заметный для меня объём.
Ведь я знал её всю настолько, что любые, даже самые незначительные изменения мог подметить. И все они мне в ней нравились. Её совсем небольшая, но невероятно желанная грудь, немного округлившиеся бёдра, даже ручки больше совсем не тонкие ниточки – теперь под кожей напрягаются едва заметные мышцы от каждого её движения. Она порывисто выдыхает, прижимаясь ещё ближе.
