Остров забвения

© Масленникова Т.А., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Посвящается

Ее Королевскому Высочеству, Герцогине Корнуолльской,

«самой большой поклоннице Саймона Серрэйлера»

Очень долго вокруг была только чернота, и у черноты не было ни формы, ни очертаний. Но потом мягкая туманная серость начала проступать по краям черного, и вскоре возникли образы, которые сменялись очень быстро, как на страницах детской книжки с движущимися картинками. Сначала он не мог уловить их или отличить один от другого, но постепенно движение замедлилось, и он начал различать лица, части тел – руку, большой палец, затылок. Волосы. Образы начали пульсировать, сдуваться и набухать, как бьющееся сердце, лица смешивались, сливались и снова разделялись, один или пару раз они лукаво улыбнулись ему, а еще тихо смеялись сквозь выбитые зубы. Он пытался отвернуться или поднять руку, чтобы прикрыть глаза, но словно окоченел, его кисть была холодной и тяжелой, как кусок мяса, который только что достали из морозилки. Он не знал, как ею пошевелить.

Лица распались на фрагменты и начали неконтролируемо крутиться, и он смотрел на этот вихрь сверху вниз.

Вспышка света. Внутри вспышки – миллион сверкающих острых иголок. Еще одна вспышка. Иголки растворились.

Саймон Серрэйлер открыл глаза.

Удивительно, насколько быстро мир приобрел свои привычные очертания.

– Какой сейчас день?

– Четверг. Сейчас двадцать минут шестого. – Сестра повернулась к нему, отвлекшись от капельницы, которую поправляла.

– Когда я очнулся?

– Вчера утром.

– В среду.

– А вы молодец. Как вы себя чувствуете?

– Сложно сказать.

– Боли есть?

Он задумался. Он повернул голову и увидел бледный четырехугольник неба. Крышу здания с карнизом по краям. Кажется, ничего не болело, но в левой руке и шее чувствовалась какая-то странная тяжесть. Остальные части его тела существовали как будто отдельно. Но это была не боль. Он помнил боль.

– Вроде бы все в порядке.

– Это хорошо. Вы молодец, – снова сказала она, как будто ей нужно было убедить его в этом.

– Да? Я в этом не уверен.

– Вы знаете, где вы?

– Не уверен. Может, в больнице?

– В точку. Вы в отделении интенсивной терапии Чаринг-Кросс, а я медсестра. Боннингтон. Меган.

– Ближайшая больница не Чаринг-Кросс… это… я не помню.

– Вы в Западном Лондоне.

Он позволил ее словам медленно осесть в сознании, и их смысл стал для него отчетливей. Он знал, где это – Западный Лондон, он однажды работал констеблем где-то в Западном Лондоне.

– Вы помните что-нибудь из того, что случилось?

Возникла вспышка. Части тела. Рука. Большой палец. Мертвый рот, сломанные зубы. Она погасла.

– Нет, кажется, нет.

– Не важно. Это совершенно нормально. Не надо истязать свой мозг, пытаясь что-то вспомнить.

– Не уверен, что у меня есть мозг.

Она улыбнулась.

– Мне кажется, что есть. Давайте я поправлю подушки, устроим вас чуть-чуть поудобнее. Вы можете сесть?

Он понятия не имел, как ему может удаться что-то такое сделать, но она, кажется, приподняла его, слегка наклонила вперед на одной руке, взбила подушки, разгладила простыню и вернула на место без особых усилий. Он заметил, что весь был в трубках и проводах, прикрепленных к нему и ведущих к машинам, мониторам и капельницам, и что его левая рука лежала на своего рода подъемнике. Он посмотрел на нее. Бинты, длинный рукав из бинтов, доходящий до локтя и выше.

– Болит?

– Нет. Она как будто бы… никакая.

– Онемевшая?

– Не совсем. Просто… Не могу объяснить.

– Не стоит волноваться. Консультирующий врач придет посмотреть вас сегодня вечером.

– Кто он?

– Мистер Флинт. А Доктор Ло – старший ординатор. Он присматривал за вами последние пару дней. Но мы все одна команда.