Массовые политические репрессии 1930-х годов, Великая Отечественная война имели для нации необратимые последствия, прежде всего, демографические. Разные по причинам возникновения, эти события привели к невосполнимым людским утратам, гибели миллионов соотечественников, негативным экономическим, социальным, культурным, ментальным последствиям. «Большой террор» – массовые политические репрессии, развязанные сталинским режимом против собственного народа, – привел к тому, что за 1937–1938 годы по политическим мотивам было осуждено 1 344 923 человека[1], из которых каждый второй расстрелян[2]. Государство убивало в эти годы одну тысячу своих граждан ежедневно. Террор нанес огромный урон всем сферам жизни общества. Произволу подверглись сотни тысяч ни в чем не повинных людей, многие из которых имели значительный профессиональный и жизненный опыт, знания, были преданы Родине. Репрессии обезглавили промышленность, армию, сферу образования, науки, культуры. Произошло это накануне самой драматичной и масштабной войны XX века. Только в Красной Армии в годы «большого террора» было незаконно репрессировано около 40 тысяч офицеров[3]. Государственный террор объективно ослабил страну и армию в преддверии войны с фашизмом.
Следствием в том числе и массовых политических репрессий стало для СССР катастрофическое начало Великой Отечественной войны. В первые месяцы войны особенно, да и на всем ее протяжении, советское руководство и, прежде всего Сталина, мало заботила цена победы или поражения. Они исходили из неисчерпаемости людского и материального потенциала СССР. Поэтому жизнью солдат и офицеров не дорожили. Спустя почти пятьдесят лет после начала Великой Отечественной войны, писатель-фронтовик В. Кондратьев написал: «Немцы воюют расчетливее, стараясь избежать лишних жертв»[4]. Итогом такого отношения к «человеческому материалу» явились огромные невосполнимые людские потери советского государства в 1941–1945 годах. Последняя из официально названных цифр жертв войны – 27 млн человек[5] не является окончательной. Известно, что это количество было получено путем сопоставления оценок о числе населения СССР накануне и после окончания войны[6]. А они далеки от совершенства. Довести до конца работу по выявлению истинных причин, масштабов и последствий указанных событий есть не только важнейшая научная, но и нравственная задача. «Большой террор», итоги Великой Отечественной войны – это не только наше вчера, но и сегодняшняя боль. И не только потому, что мы не знаем дорогу к могилам всех несправедливо осужденных, замученных, расстрелянных, и не только потому, что не все солдаты последней войны преданы земле с подобающими почестями. В обществе не была осуждена идеология сталинизма, как когда-то был отвергнут и преодолен фашизм. Осмысление драматических событий второй половины 1930-х – середины 1940-х годов и их последствий за последние восемьдесят лет прошло сложный и извилистый путь. От прямых фальсификаций и лжи о масштабах репрессий и истинных потерь СССР в войне до глубоких и объективных исследований, которые приближают нас к исторической правде. На разных этапах послевоенной отечественной истории вопрос о масштабах репрессий и потерях в войне становился предметом острых научных дискуссий, политических игр, идеологических противоборств. В советский период предвоенная и военная история стали заложниками глобального противостояния между Востоком и Западом, аргументами в споре об исторических преимуществах того или иного общественно-политического строя.
Сегодня в отечественной историографии выделяются три течения, авторы которых по-разному оценивают «большой террор», последнюю войну и их демографические последствия. Первое течение – радикальное. К нему мы отнесем авторов коллективной монографии «Советская историография»