Единственное решение проблемы?
Нельзя сказать, что Бретт Гейслер с самого детства мечтал связать свою жизнь с армией. Когда пришло время, он лишь намеревался немного послужить по контракту, как в своё время его отец, дед и прочие предки. Это было своего рода семейной традицией. Гейслеры считали, что тот мужик не мужик, кто ни разу в жизни не нюхал пороху. И часто так выходило, что служба кого-либо из Гейслеров в армии совпадала по времени с какой-нибудь войной. Так прадед Бретта ухитрился понюхать пороху в Нормандии и в Корее, дед во Вьетнаме, а отец – служа на военной базе в Гондурасе и участвуя в различных спецоперациях на территории социалистической Никарагуа.
Подобно всем Гейслерам, Бретт вырос здоровым и крепким янки, щедро вскормленным плодородной землёй Новой Англии. При этом он был отнюдь не глупым. Во время службы выяснилось, что по своим физическим характеристикам и темпераменту он подходит для спецподразделения «Морских котиков» и ему предложили попробовать и пройти спецподготовку. Бретт согласился, потом неожиданно для самого себя втянулся и ему понравилось. Его крепкий организм с успехом преодолел все физические и психологические испытания, подчас совершенно непреодолимые для многих новобранцев.
Так началась его служба в «Котиках» и продолжалась почти семь лет. За эти годы он побывал во множестве горячих точек, участвовал в различных опаснейших миссиях и показал себя достаточно хорошо, чтобы дослужиться до сержанта.
Всё закончилось внезапно, в один миг, во время одной секретной операции в Сирии. Каким бы крутым и подготовленным ты ни был, на войне не ты решаешь, жить тебе или умереть, получить ли ранение или выйти из боя без единой царапины. Это решает господин случай. В отношении Бретта он тоже решил всё за него.
Взрыва у себя за спиной Бретт не услышал, не почувствовал и не запомнил. Просто в сознании погас свет, а очнулся Бретт лишь спустя несколько суток, в военном госпитале. Врачи сообщили ему, что несколько часов возились с его головой, извлекая из затылка осколок и заштопывая рану. У них были серьёзные опасения за его зрение, потому что именно в затылочной части мозга, куда прилетел осколок, расположен зрительный центр.
К счастью, всё обошлось. Крепкий организм Бретта и с этим справился. Голова несколько дней болела, перед глазами плыли круги, люди и предметы выглядели какими-то мутными, а затем всё прошло.
Врачи категорически запретили ему любые силовые нагрузки в ближайшее время. Бретт воспользовался случаем и после госпиталя взял отпуск, чтобы съездить домой. В течение всех семи лет он появлялся там весьма редко.
Вернуться домой, да ещё после ранения, означало окунуться в безделье, а бездельничать Бретт не любил. Синди Дрейк, соседская девчонка, за которой Бретт ухлёстывал в старших классах, давно вышла замуж и родила двоих детей, так что Бретта в родных пенатах ничто не удерживало. Он собрал кое-какие вещички и отправился в Нью-Йорк. Формально – чтобы повидать кузена Терри. Тот не принадлежал к Гейслерам, он был из Уильямсов, роднёй по материнской линии. Сколько Бретт его помнил, Терри всегда был долговязым, нескладным и патологически доверчивым. Гейслеры считали его хлипким слабаком и слюнтяем и были о нём невысокого мнения. Пока Бретт служил, Терри укатил в поисках счастья в Нью-Йорк и вот до семьи дошли слухи, будто у него не всё ладно, будто он вляпался во что-то нехорошее.
