Владимир Ярославович Цветков, крупный авторитет преступного мира, известный в определенных кругах под кличкой Князь, знал, что может погибнуть в любую минуту. Волна насилия захлестнула страну. На улицах мирных городов ежегодно гибло больше людей, чем во всех горячих точках, вместе взятых. Безжалостная коса смерти разила и законопослушных граждан, и бандитов, и воров в законе, и журналистов, и политиков… Постепенно привыкнув к висящему над головой дамоклову мечу, Князь почти не боялся умереть, однако такого нелепого конца он не ожидал.
В тот злополучный день, пятнадцатого сентября одна тысяча девятьсот девяносто пятого года, Цветков, отдыхавший после трудов неправедных на своей загородной даче, решил прогуляться по лесу. Против обыкновения и несмотря на возражения ближайшего подручного по кличке Мотя, он не взял с собой охрану. Людское общество ему опротивело. Особенно почему-то раздражали приближенные.
– Отстаньте в натуре! – бросил им Цветков. – Здесь опасаться некого! Дайте мне в конце концов развеяться, отдохнуть от ваших физиономий! И не дай Бог, тайком красться следом! Бошки поотрываю!
Провожаемый недоуменными и обиженными взглядами, Князь углубился в лес. Шел он не менее часа, с удовольствием вдыхая свежий, не испорченный, как в Москве, выхлопными газами воздух. Мысли в голове текли легкие, приятные. Даже мимолетное воспоминание об исконных врагах, Лешем и Кондрате, не вызвало вошедшей в привычку ненависти.
И тут на его пути оказалось маленькое болотце, никому не известное и не обозначенное ни на одной карте.
«Ох, дурак я, кретин! – отчаянно думал Князь погружаясь в трясину. – Надо было послушаться Мотю!»
– Помогите!!! – изо всех сил закричал он, однако никто не отозвался. Дача находилась слишком далеко. Спустя минуту болото, вожделенно чавкая, засосало свою жертву с головой. И пришла смерть…
Князь очутился на том свете, где его встретили… Впрочем, это совсем другая история, поэтому вернемся на землю. Бесследное исчезновение Цветкова вызвало переполох в преступном мире. Леший и Кондрат откровенно злорадствовали, а Петя в пику им, а также опасаясь развала бригады,[1] распустил слух, будто Князь на время «залег на дно», но скоро вернется. Слух, естественно, достиг ушей конкурентов. Они – не сказать, что особо поверили, однако поумерили восторги, задумались, насторожились.
Прошло семь месяцев…
Вечером шестнадцатого апреля одна тысяча девятьсот девяносто шестого года Владимир Андреевич Сергеев, сотрудник одного из московских НИИ, возвращался с работы. Настроение Сергеева оставляло желать лучшего. Грошовую зарплату выдавали нерегулярно, начальство придиралось, и в придачу нестерпимо болела поясница. Сергееву хотелось есть. Пустая малогабаритная однокомнатная квартира не сулила ни уюта, ни приличного ужина. С женой, обозвавшей Владимира Андреевича хроническим неудачником, он развелся три года назад, а съестные припасы в холодильнике, мягко говоря, не отличались изобилием. «Жизнь собачья, – раздраженно думал Сергеев. – И при коммунистах было паршиво, и при так называемых демократах – тоже. Хрен редьки не слаще!»
Погруженный в неприятные размышления, он не заметил двух подозрительного вида молодых людей в шикарной иномарке, ошарашенно вытаращившихся на него. Опомнившись, один из них быстро набрал номер на радиотелефоне.
– Князь вернулся! – торопливо выпалил он в трубку. – Живой, паскуда! Только одет лохом и пешком топает! По улице Тимирязевской!
– Замаскировался, падла! – ответил Леший, которого неожиданный звонок оторвал от приятного занятия – набивания косяка:[2] – До чего хитер козел! Надо его кончать, не иначе, пакость какую готовит! Недаром скрывался столько времени. Но будьте осторожнее! Его наверняка охраняют!
