Аннотация
Мой малыш болен. И чтобы спасти его, я решилась родить
ребенка. Мне нужно молить о помощи мужчину, который меня ненавидит,
презирает и хочет уничтожить.
Я и не думала, что друг моего мужа, криминальный авторитет,
моя первая настоящая любовь, узнает всю правду…Но теперь от его
решения зависит жизнь моего сынишки.
— Ты должен помочь мне, — говорю тихо.
— Я тебе ничего не должен, поверь, — губы кривятся в волчьем
оскале.
— Если ты узнаешь всю правду, надеюсь, ты передумаешь. Ведь
что-то человеческое в тебе должно остаться!
— После того, как ты поступила со мной? — его глаза странно
блестят. — Нет.
Драматично. Эмоционально. Чувственно.
ОДНОТОМНИК. ХЭ.
***
ПАПА, СПАСИ МЕНЯ
Сегодня ночью я решусь. Другого выхода у меня нет. Перед глазами
стоит осунувшееся после химиотерапии лицо моего маленького,
сладкого сына, и я практически чувствую его невесомое тело на своих
руках, ощущаю, как своими тоненькими руками-веточками он обнимает
меня за плечи, и игриво целует в щеку.
Неужели я не сделаю все для того, чтобы спасти его?
Неужели я дам возможность смерти забрать его у меня?
Неужели?
Конечно же, нет.
Встаю, смотрю в окно, где сквозь кружево темных листьев
пробирается луна, ставшая свидетельницей моего падения в пропасть,
и выхожу из комнаты.
Я сделаю все для того, чтобы его спасти, даже если для этого
придется вырвать из груди собственное сердце, не говоря уже о том,
чтобы преступить все нормы нравственности и морали.
Чаша весов в моей душе на все сто процентов перевешивает в
сторону, которой я боялась столько времени.
Думаю, что я согласна родить брата или сестричку Егорке. Спасти
его таким образом. И, чтобы результат был стопроцентным, я должна
сделать все правильно.
Я должна зачать ребенка от Егоркиного отца.
На негнущихся ногах я подхожу к двери. Поправляю лямку спавшей с
плеча ночной сорочки и распускаю из хвоста длинные волосы. Они
фатой покрывают меня, спрятав плечи и спину от всевидящего ока
луны, с любопытством заглядывающего в окна.
Открываю дверь настежь и делаю пару шагов. Останавливаюсь.
Легкий летний сквозняк холодит босые ноги, но леденею я не от
этого. Все внутри обмирает от страха перед последствиями моего
решения. Все между нами закрутилось в слишком тугой узел, и
распутать его невозможно. Но я попробую его разрубить. Прямо
сейчас.
— Ты? — мужчина смотрит на меня с прищуром. — Уходи. Тебе нечего
здесь делать.
Его нереальное, невыносимое, напружиненное до предела идеальное
тело напрягается. Мускулы, и без того явные и нарочито брутальные,
проявляются еще больше, чем секунду до этого, и я понимаю, что он
заведен до предела.
— Уходи сейчас же, Тоня. Проваливай к черту.
Я кидаю случайный взгляд на комод рядом с дверью и замираю от
ужаса: вижу на нем очертания оружия. Пистолет черный, небольшой, но
я точно знаю, что это - не игрушка. Однако то, что этот
невозможный, ужасный мужчина может применить его по назначению,
меня не пугает. Я слишком много перенесла, слишком много пережила,
чтобы теперь остановиться.
— Нет! — говорю тихо, но мой голос тверд, и в нем сквозит
решимость. Даже если придется пойти на унижение, я готова к нему.
Потому что на кону – жизнь моего малыша, и я хочу отметить вместе с
ним его пятилетие, его десятилетие, и увидеть, как он играет во
дворе, делает уроки, рисует разноцветных монстров.
Но… что он ответит?
Мужчина глядит на свое отражение в глубине моих глаз, которые
всегда были для него как зеркало, показывая только правду,
незамутненную и чистую, и хмыкает внутреннему дьяволу, который
давно поселился в его душе.
Я смотрю в его темные, страшные, налитые кровью глаза и понимаю:
пути назад нет и не будет. И, наверное, никогда не было.
