Пролог, в котором происходит судьбоносное пари, что сулит огромные неприятности
Королевская академия стихий
Тарис Тарг
Я не знаю, что злило меня больше.
То, что к маленькой мерзавке подкатывал уже третий мой друг или то, что она раз за разом всем отказывала.
Сейчас возле кресла, куда Хелли забралась, трогательно поджав под себя ноги, стоял Натан и пытался обаятельно улыбаться, намекая, что он лучший самец на этой вечеринке. И неплохо бы бедной, но своенравной крошке наконец-то выбрать себе покровителя. И выбрать правильно.
Но Хелли Вэртззла плевала на неписаные законы Академии Стихий.
Хелли искренне считала, что сможет остаться тут независимой и достигнуть своих целей.
Хелли была так непозволительно наивна...
И возмутительно желанна. При одном взгляде на нее у меня воспламенялась кровь, но происхождение и воспитание вступали в схватку с физиологией. И самое мерзкое в том, что я проигрывал своему телу.
Стоило взглянуть на светлые волосы... Словно солнечные! На вечеринку она наконец распустила свои идиотские косички. А еще на тонкие пальцы — вот откуда такие у деревенщины?! И на нежные розовые губки... которые не стеснялись говорить в лицо аристократам честное мнение. Очень хотелось пристроить и губки и пальчики к совсем другому делу. И мордашка такая... тонко выписанная! Не то чтобы с ног сбивала красотой, но... Но!
Пока я в очередной раз пропадал в своих фантазиях, вернулся Натан. Рухнул на диван между мной и Улом и развел руками.
— Вынужден признать свой проигрыш!
— Какими словами послали тебя? — полюбопытствовал Ул.
— Что даже теоретическая магия вызывает в малышке Хелли больше влечения, чем я.
— Наглая девка, — покачал головой третий мой друг — Харс, а потом повернулся ко мне и спросил: — Тарис, а ты что скажешь?
Очень хотелось признаться, что я-то как раз очень рад тому, что все мои друзья пролетели как фаербол мимо нашего магистра защиты.
Но тогда у них появилось бы слишком много дополнительных вопросов, а потому:
— Действительно наглая.
— И? Ты совсем ничего не хочешь по этому поводу предпринять? Позволишь сироте из какой-то богами забытой деревни задирать нос? Сам же понимаешь: стоит показать плебсу, что за проступки не будет наказаний, как они тотчас осмелеют. Решат, что равны нам.
Я лениво потянулся, покачал в бокале вино и, бросив на приятеля косой взгляд, сказал:
— Харс, ты так горячишься, что весьма интересно, какими словами отшили тебя.
Парень тотчас пошел красноватыми пятнами, а в мутно-серых глазах полыхнула лютая злоба.
— Сам бы сходил! Держу пари, что эта не знающая берегов деревенщина и с тобой танцевать не пойдет!
— Харс, я не ведусь на слабо. И эта малышка мне не настолько интересна, чтобы идти к ней лично. Ведь стоит щелкнуть пальцами, как тут будет любая. Сама прибежит.
В подтверждение слов я скользнул по стоящим в отдалении девчонкам ленивым взглядом и, поймав жадный взор Марианы Лимб, лишь поманил ее пальцем. Едва заметным, беглым жестом. Но она тотчас отставила свой бокал, поправила платье и, даже не прощаясь с кружком своих подружек, двинулась к нам.
— Любая, — согласно кивнул Ул. — Даже королева факультета несется к тебе, теряя каблуки. Но не Хелли Вэртззла, не так ли, Тарис?
Мариана чуть застряла по пути, так как стайка первокурсниц, среди которых была и обсуждаемая нами особа, не расступилась перед вполне себе титулованной королевой прошлогоднего бала, которая была уверена в том, что ее изберут повторно.
— Мне нет дела до Хелли Вэртззла, — спокойно ответил я.
— Зато нам есть, — продолжил жать Ул. — В чем-то Харс прав. Плебс стоит ставить на место. И кому, как не тебе, герцогу Таргскому, это делать? Или ты действительно боишься отказа? Хотя, знаешь, я наверное даже поставлю на то, что с нашей сильно вгрызшейся в учебу сироткой у тебя ничего не получится. М-м-м… допустим сто золотых. Даже двести!
