Лет пятнадцать назад на педагогическом совете нашей школы выступила опытная, глубокая, думающая учительница литературы. «До революции в гимназиях изучали мертвые языки: греческий и латинский. Потом они ушли из школы. И что же? Да ничего. Спокойно живем и без них. То же самое будет и с уроками литературы в школе. Пройдет не так много времени, и их постигнет судьба греческого и латыни».
Увы, я тогда весело посмеялся (про себя, конечно) над таким пророчеством. Сегодня, закончив свой 60-й и готовясь к 61-му учительскому учебному году, я все чаще думаю, что основания для такого прогноза есть. Хочу понять, что же произошло в жизни и школьном преподавании литературы, куда мы идем, и попытаться ответить на извечный русский вопрос: так что же нам делать?
Вот об этом книга, которую вы открыли. Естественно, спорная, полемичная. Но другого пути нет. Говорят, что спокойствие царит только на кладбищах. Но сегодня на кладбищах, где похоронены русские классики, наступили самые беспокойные времена. Как, впрочем, и в живой нашей жизни.
Я начал преподавать литературу в школе еще при Сталине. С тех пор многое менялось, было много потрясений и переломов в самой жизни, а следовательно, и в преподавании литературы. Но в таком тупике, как сегодня, преподавание литературы не оказывалось никогда.
Самое время понять, разобраться, осмыслить. И если я дерзнул все-таки к этой задаче приступить, то только потому, что все эти годы работал в школе.
1. ГОД ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТЫЙ
В 1963 году я пришел на работу в Московский городской институт усовершенствования учителей, естественно, не оставляя при этом преподавание в школе. Пять лет проработал методистом и еще пять – заведующим кабинетом русского языка и литературы. Вскоре после моего прихода в институт нам поручили подготовить развернутый доклад о положении дел с преподаванием литературы в Москве (теперь это называется мониторинг). Во всех 30 районах выделили по несколько школ, в 9, 10 и 11 классах которых должны были пройти сочинения. Я предложил включить в уже приготовленные темы еще одну – «Какое произведение современной советской или зарубежной литературы мне больше всего понравилось и почему».
Но любая инициатива бывает наказуемой. И вот в феврале 1964 года мне принесли тысячу сто тридцать девять сочинений, которые я и проверил от начала до конца (а это вам не тестики проверять). Переходя к рассказу об этих сочинениях (а сегодня их вполне можно назвать и историческими документами, в которых «отразился век и современный человек изображен довольно верно»), я буду, как тогда в своем отчете, употреблять глаголы настоящего времени, но не забывайте, что с тех пор прошло сорок семь лет. Их авторам сегодня было бы уже за шестьдесят. И это даже не родители моих нынешних учеников, а скорее всего их бабушки и дедушки.
Что ищет старшеклассник в книге? Что ждет от встречи с ней? «Я хочу понять и познать жизнь, людей и себя», – так можно было бы сжато выразить главную мысль большинства сочинений.
«Каждое литературное произведение преследует две цели: во-первых, сделать невидимое видимым, а во-вторых, заставить человека задуматься над этим невидимым или часто не замеченными им сторонами жизни».
Вот почему, когда старшеклассники обосновывают, почему они называют именно эту книгу как произведение, которое им больше всего понравилось, они прежде всего пишут о том новом, что они узнали, прочитав ее, о жизни.
«Я читала много книг о войне, смотрела много кинофильмов. Но только прочитав “Живые и мертвые” Симонова, поняла, какой ценой досталась победа».
«Для того чтобы по-настоящему понять, как это страшно, когда люди начинают творить богов, какой трагедией может стать это для народа, молодежи нужны такие книги, как “Один день Ивана Денисовича” Солженицына. Я скажу честно, что для меня эта повесть явилась не только откровением, но и в некоторой степени ударом. Может быть, я неправа, но мне кажется, что повесть “Один день Ивана Денисовича” – это именно воззвание к нам, молодым. Мы не должны допустить этого во второй раз, мы ОБЯЗАНЫ знать, к чему это может привести».
