Поворот судьбы может быть
настолько резкий,
что тебя занесет в чужой двор.
Не спеши ругать Судьбу,
может она старается ради Любви.
***
Из-за снега ничего не было видно. Дворники машины не успевали скидывать его со стекла. Фары, отражаясь в каждой снежинке, не освещали, а слепили.
Влад щурился, пытаясь разглядеть дорогу. Хорошо, что встречных машин не было. Да какой дурак, кроме него, ещё выйдет из дома в такую погоду и куда–то поедет. Но ему же надо. Она же позвала.
Он знал, что это капризы, но бежал к ней, в любую погоду, в любое время суток, когда она позовет. Наверное, так должна выглядеть любовь. Но в любовь он не верил, считал, что это чувство вымышленное, придуманное авторами любовных романов. Да, он захотел с ней остаться на ночь, когда увидел на вечеринке у общих друзей, но это нельзя было назвать – любовь с первого взгляда.
Кристина давно стала намекать, что готова переехать к нему, но сам он не торопился связать себя с ней, потому что никогда себя не обманывал – любят совсем по–другому, а у него к ней всего лишь притяжение.
Он мчался и не знал, что природа, мило раскидывающая снег, устроит снегопад.
А он как назло не надел пуховик. Вышел в пальтишко. Зачем оно вообще висит на вешалке, когда температура падает до минус пятнадцати? Для престижа. Он же… бизнесмен–ресторатор? Как будто этот престиж кому–то нужен, когда у бизнесмена красный нос и посиневшие губы.
Что–то погода разбушевалась. Она как будто решила препятствовать их встрече. Сначала машина не заводилась, что с ней такого не было, потом снег повалил, как будто ветер перевернул тучу, и все что в ней хранилось, высыпалось. Причем именно по маршруту Влада. Но он думал, что это самое неприятное, что могло с ним сегодня произойти. Ошибся.
Он всматривался на дорогу и пытался найти хотя бы огни фонарей, а разметка давно исчезла под слоем снега. От напряжения заболела голова. А глаза слезились.
Вот не дай бог машина заглохнет, и тогда он просто замерзнет.
Он усмехнулся разыгравшемуся воображению.
Метелица, Снежная королева заморозит его сердце и увезет на северный полюс, чтобы он выкладывал из льдинок слово «вечность». Или вечно выкладывал любое слово. Вечно, потому что его Герда, то есть Кристина никогда его не найдет. Во–первых, давно складывалось ощущение, что она не умеет искать. Во–вторых, за ней все время приходится ухаживать. Помогать. Она совершенно не самостоятельная женщина. Привыкшая к нежности и любви, незнающая сложности жизни, неприспособленная к труду, чуточку капризная и легкомысленная, красивая и желанная.
Наверное, за все это он его к ней тянет. Но она точно не сможет оседлать оленя. Или кого там Герда оседлала? Коня? Осла? И придется ему вечно выкладывать слово «вечность», потому что Кристина до него не доберется.
Не то чтобы он её недооценивал, а наоборот смотрел трезвым взглядом.
Ладно, отмахнул он противные мысли, залетевшие в его голову пчелиным роем, и устроившие там переполох такой же, как метель со снежинками. Снег уже залепил фары, и видимость понизилась, как температура за окном.
***
Он входил в поворот, когда понял, что машину заносит. Скорость была небольшая, но его потянула сначала влево. Он крутанул руль, пытаясь справиться с противостоянием скользкой дороги. Руль вправо, занос. Руль влево, занос. Колеса не слушались команды. Машину тянуло в сторону. Дальше было хуже. Она стала неуправляема. Она неслась с дороги, хотя где закончилась дорога, Влад не знал. Все произошло так быстро, он только успел заметить человека. Он стукнулся об капот, распластался и исчез под машиной.
– О господи, – прошептал Влад и в сотый раз нажал на тормоза.
Колеса пытались остановиться, но машину несло по инерции. Влад уже не видел, а только почувствовал удар. Услышал скрежет. Плавный скрип. Что–то мягко рухнуло. И машина остановилась. Попыхтела и заглохла.
