Зарево я увидела еще на шоссе, но, только свернув на лесную дорогу, поняла, что это горит деревня. Скользкий парализующий ужас накрыл с головой. Гул, такой громкий, исходил отовсюду, рвущиеся в небо языки пламени пожирали стены домов, крыши трещали множеством мелких взрывов. Пронеслись, крича сиренами несколько пожарных машин. Все происходящее казалось страшным сном. Кто-то толкнул меня на обочину, я упала и только сейчас заметила горящий осколок крыши, приземлившийся буквально в полуметре от меня. Поток брани лился в мою сторону без остановки.
– Дура, что ты вообще здесь делаешь? Ты местная? – я смотрела на человека задающего мне вопросы и молчала. Только когда он начал трясти меня за плечи, я немного пришла в себя.
– У меня там бабушка, – все тело как будто сковало ледяными тисками.
Я огляделась по сторонам, никого из местных видно не было, вокруг суетились только пожарные.
Несколько раз меня силой пытались вывести за пределы опасной зоны, но я оставалась на месте. Уже через пару часов стало ясно, что выживших нет.
На рассвете меня проводили к дому бабушки Мани, вернее, к тому, что от него осталось. Ее тело так и не нашли. Все, что находилось внутри, выглядело как груда горелой ветоши и обугленных головешек. Воняло нещадно. Дом, который был мне родным, больше не существовал, в душе тоже была пустота.
В очередной раз жизнь играла со мной злую шутку, уничтожив последнего родного человека.
Бушевавшие всю неделю штормовые ветра сделали в лесу свое дело. Обломанные ветки, вывернутые с корнем деревья, гнилые коряги, которые невозможно было разглядеть в сугробах, затрудняли и без того не легкое передвижение, я постоянно спотыкалась и падала. Еловые лапы, склонившиеся под тяжестью навалившего снега, цеплялись за одежду и как конфетти осыпали меня пушистыми снежинками, или громадными сугробами сыпались на голову. Шапка, как в прочем и вся одежда покрылась маленькими льдинками.
Я брела в сторону слободки, идти становилось все тяжелее. Заснеженный лес меня не пугал, наоборот, если бы не душившие слезы, я могла бы наслаждаться окружающим пейзажем. Не знаю, что заставило меня приехать сюда именно сейчас.
После случившейся несколько месяцев назад трагедии, я как будто замерла, застыла в пространстве. Этот пожар окончательно выбил меня из колеи, разрушив мой с таким трудом восстановленный мир.
Мысль о том, что дорога окажется непроходимой, даже не пришла в голову. В городе снег быстро превращался в жидкое месиво и исчезал под ногами прохожих или снегоуборочных машин.
Где-то вдалеке хрустнула ветка, над самой головой закричала ворона, я вздрогнула. Несколько раз я оборачивалась, казалось, что за мной кто-то идет, но вокруг по-прежнему был только лес. Стайка птиц испуганно вспорхнула в небо. «Наверное, все-таки не показалось. Может зверье? Надо бы поторопиться».
Деревня, точнее то, что от нее осталось, встретила меня напряженной тишиной. Разрушенные огнем стены домов, обгорелые печи, укрытые снежными шапками, в воздухе все еще стоял запах гари. Никто так и не выяснил, как произошло возгорание.
Я остановилась у места, где, когда-то были ворота, отделяющие частную территорию, одна створка все еще была распахнута, другая покосившись, болталась на свернутой петле. Обугленная стена дома, с висящими хлопьями обоями в мелкий цветочек, обломки обгоревшей мебели и огромная закопченная печь – вот все, что осталось от некогда уютного дома.
