Ее место в общем зачете было третьим. Девятьсот семьдесят очков против девятисот девяноста двух у Авдотьи Верхогляд и тысячи тринадцати у победительницы прошлогодних состязаний Марты Шлейхер. Очень большой разрыв перед последним упражнением. Шансов догнать соперниц у Ольги Вострецовой было немного.
Зато шансов скатиться с призового места на четвертое, пятое и так далее было хоть отбавляй. Вслед за Ольгой шла плотная группа. Семнадцать спортсменок набрали свыше девятисот очков, шесть из них – более девятисот пятидесяти.
«Не рискуй», – шепнула Ольге ее тренер. Ольга кивнула. Она знала: соперницы будут рисковать и… нет, тут не могло быть никакого заведомого «и просчитаются». Как ляжет случай, так и будет. Последнее упражнение тем и интересно публике, что отдает на волю случая больше, чем другие. Для кого-то из участниц – шанс, для кого-то – крушение надежд, для зрителей – азарт.
И вот на тебе – «не рискуй»! Для мытищинского отряда полиции, не отличавшегося прежде никакими спортивными достижениями, третье место дебютантки – потрясающий успех. Даже попадание в первую шестерку – это уже очень много. Тренера можно было понять.
А ведь именно советы тренера уже спихнули Ольгу со второго места на третье!
Кивок – услышала, мол. Приняла к сведению. Если тренер решит, что приняла также и к исполнению, то это личное дело тренера. Кивок ни к чему особому не обязывает.
Сказать по правде, совет тренера как нельзя лучше подталкивал к обратному – рискнуть.
Шел десятый и последний день региональных соревнований по военно-прикладному десятиборью. Первая пятидневка – полоса препятствий и сразу же огневой рубеж с тридцатью зачетными секундами на поражение мишеней, плавание, парашютные прыжки, автокросс, бой с «куклой». Все эти упражнения не требовали телепортации. Более того, замеченный судьями уход – пусть непроизвольный и все равно ничего не решающий – в Вязкий мир карался немедленным снятием с состязаний.
Затем началась «Вязкая пятидневка».
День первый – состязания на точность телепортирования. День второй – на дальность. Этот день был омрачен гибелью одной из участниц. Елизавета Чан ушла со старта и исчезла, как многие до нее, но прозвучал только один хлопок воздуха. Второго – при выходе из Вязкого мира – не было.
Вначале Ольга ничего не поняла. Она лишь в теории знала, как это бывает: одиночный хлопок вместо сдвоенного – и нет человека. И никогда больше не будет. Он исчезает навсегда. Никто не расскажет, какую ошибку допустила участница, об этом можно только догадываться.
В первую секунду зрители на трибунах тоже ничего не поняли. Во вторую – пришло осознание трагедии. В третью – весь стадион ахнул в едином порыве.
Хуже всего в голове человека укладывается непоправимость случившегося. Из Вязкого мира еще не удавалось вытащить никого и никогда. Полбеды, если бы проблема заключалась лишь в принципиальной ограниченности сопутствующей пороговой массы, ибо в крайнем случае можно было бы послать на выручку группу спасателей и распределить груз найденного тела между ними – авось сумели бы выйти в реальный мир слитным усилием воли. Настоящая беда в том, что никаких находок в Вязком мире не бывает – он гомогенен, в нем чисто условны понятия верха, низа и опоры, в нем начисто отсутствуют инородные тела и никогда не происходят встречи ни с кем и ни с чем, кроме клейкого лилового коллоида, да и гуртом в него проникнуть нельзя. Но если бы даже не существовало этих неразрешимых трудностей, спасателям все равно не нашлось бы работы, потому что само время в Вязком мире течет иначе – за одну земную секунду там пролетают годы, если не века. Поздно оказывать помощь, нечего и пытаться. Мечты остаются мечтами и ни к чему не ведут. Погребенные под пеплом жители Помпеи намного ближе и «живее» тех, кто навсегда ушел в Вязкий мир.
