Посвящается трудолюбивым пчёлам.
В нашем мире каждая пчела трудолюбиво собирает мёд
В надежде, что силы он им придаёт.
Но в пучине повседневных забот
Ожидает их лишь один исход:
Крылья свои потеряют они,
И как ни вспорхни,
Теперь лишь себя одного обвини.
Никогда не получится больше взлететь,
И неизвестность бескрайнего мира лицезреть.
Поглотит твою душу глубокая тьма,
Лишая всех чувств и стирая остатки живого ума.
Оглянись, пчела, кругом сплошные стены,
И уж точно не гобелены.
Не стоит искать лишь обман и подмены,
Оглянись, да разрушь ты тюремные стены.
И тогда отрастут могучие крылья,
И нет, это будет не плакучая водевильна.
Пред взором твоим распахнутся не привычные кадры телефильма,
А неземные и аршинные чары светильни.
И увидишь ты, как мир унитарен да обилен,
Как люди вполне посильны
На свершение дел неземских.
Увидишь, как души не инфантильны,
Как заботятся о совершенно чужих.
Услышь, дорогой человек,
Сила не в одних лишь делах, где ты кряхтишь вовек,
Не в обладании шкурным уютом,
Сила – в оказании помощи людям.
27.10.2023
“У кого-то есть тело,
а у кого-то – душа”
Это была особенная ночь. Холодный и непроницаемый мрак обволакивает чёрные стволы вековых деревьев и старые многоэтажные дома, стремясь проникнуть в самые укромные уголки этого маленького посёлка, словно туман. За мной остаются морозные ветры, которые теперь блуждают по унылым улицам, подобно призракам. Они окутывают всё ледяным объятием, играя с забытыми лавками и цепляясь за деревянные изгороди, лишая их последнего тепла. Ветер свищет, распространяя дурное настроение повсюду. Однако жители этого укромного села, затаившегося вдали от городской суеты, давно уже спят, закутавшись в свои тёплые одеяла. Я ощущаю, как они тихо мечтают о приятных и безопасных вещах, стремясь найти утешение в своих потаённых снах, далёких от этой беспощадной ночи. И как всегда, после моего визита остаётся лишь мрачная тишина и пустота. Неестественная тишина уже давно поглотила всё вокруг, исключая меня.
Но, душа ли я?
Тёмные аллеи и пустые дома сливаются в единую массу, окружённую тьмой. Вдали слышен лишь шорох веток, сломанных предыдущей бурей, шелест сухих листьев, летящих по улице во власти сурового лета, и отдалённое жужжание ночных насекомых. Они напоминают о себе, о том, что они ещё обитают в этом крохотном месте. Ночь, окутавшая деревья и дома, словно паутина, пытается привлечь внимание своей подруги – лунного света, но всё безуспешно. Плотные тёмные облака медленно скользят по небу, закрывая луну и звёзды от моего любопытного взора. Я продолжаю двигаться дальше, к своей заветной цели.
Уличные фонари мерцали, словно жёлтые брызги на тёмном холсте. Их особая красота проникала сквозь окна, нежно освещая унылые комнаты. Один старый фонарь медленно трепетал, сопротивляясь капризным порывам ветра, которые пробудились вместе со мной. Вокруг лежали мерзкие лужи, создавая непонятные узоры на земле. Ночь приглашала на прогулку, предлагала обмолвиться, но никто не соглашаелся на это свидание. Даже местные собаки не смеют высовываться из своих будок. Они предпочли спрятаться глубоко в укрытиях, чувствуя нарастающий холод, проникающий в тело, который призвала с собой сама Смерть.
В окне одного скромного многоэтажного здания горел одинокий огонёк. Он был крошечным, словно кто-то боялся раскрыть свой маленький источник света. Небольшая квартира на последнем этаже пятиэтажного здания, окружённая угрюмой ночью, была последней надеждой на жизнь в этом глухом селе. Поблекшие обои в весёленький цветочек обои отчётливо проглядывались сквозь тонкую шторку. За окном виднелась простая кроватка, где свёрнутая клубком лежала девочка. Её нежные вьющиеся волосы были собраны в растрёпанную косичку, а руки спрятаны под подушкой, словно они грелись в безопасном убежище. Рядом с её постелью стоял миниатюрный комод, гордо несущий пузатый ночник. Именно он одиноко светил среди тёмных и пустых зданий. Несомненно, это было то место, к которому я так спешила, хотя, как обычно, я пришла слишком рано.
