(Из Петербургских записок)
Как тиха и спокойна белая ночь, – шаги вдалеке к остановке трамвая, скамейки парков и дорога домой вдоль растущих у тротуаров кустов шиповника. Это и группки гостей и горожан на ещё светлом полночном проспекте, это притихшие липы, клёны и дубы Летнего сада и вытянувшаяся вдоль набережной цепочка вышедших прогуляться или просто постоять, послушать плеск волн об набережную и немного о чём-то подумать… Да, а подумать в белую ночь в этом городе уходящих вдаль широких проспектов и гранитных набережных можно и правда о многом. И к примеру, о том, насколько всё бывает переменно и относительно в этом мире под луной и как порой капризно и совершенно непредсказуемо вращается колесо фортуны, зачастую преподнося нам различные сюрпризы и иногда совершенно разнообразные, и частенько даже совсем непредвиденные обстоятельства. Да, это колесо фортуны, свободное абсолютно спокойно внезапно возносить вверх одних и низвергать других, приносить нам удачи и неудачи, менять наши планы и приносить нам успех и всякие различные и частенько очень долгожданные перемены и изменения. Да, и здесь, на этих Невских берегах, при лёгком плеске волн об гранитную набережную, при свете белой ночи конечно можно подумать и о причудах колеса фортуны, так легко и непринуждённо играющего нашими судьбами и нашими стремленьями, надеждами и планами, а немного прислушавшись к чьим-то шагам, гулко удаляющимся под близкой аркой длинного двора можно также взглянуть и на свою жизнь и на её основные события, вспомнить своих друзей и знакомых, постоять, возможно чему-то снова удивиться, может быть где-то что-то сравнить, немного погрустить о чём-нибудь, а в конце всё же слегка улыбнуться… Да, ведь это же белая ночь, а белой ночью можно и правда просто очень много… Хотя, если тут сделать небольшую пузу и взглянуть на это время немного повнимательней, то можно с небольшой улыбкой отметить и то, что в белые ночи не даром почти всю ночь светит солнечный свет, а при свете очень часто видно и то, что обычно скрывают простые ночные потёмки. А после этого можно улыбнуться ещё раз и заметить что верно тут и первое и второе, – ведь белая ночь, это время романтиков, мыслителей, философов и студентов, а сколько за время этих светлых ночей было написано стихов, рассказов, повестей и романов, – тут просто очень быстро собьёшься со счёта, их было написано столько за эти столетия и годы, что просто и не счесть…
Нет, а как красив Петербург в белые ночи… Идёшь куда-то вперёд по освещённому чуть тускловатым солнечным светом ночному проспекту, и вроде бы всё так знакомо и привычно, но белая ночь накрывая и накидывая на давно знакомые места, дома и улицы своё волшебное покрывало делает даже хорошо знакомые городские места и улицы совершенно другими, особыми, как бы открывая их с той стороны, которая совершенно незаметна при обычном дневном освещении. Так, например, идёшь куда-то по какому-то из проспектов и вдруг останавливаешься около какого-нибудь здания или особняка и с удивлением видишь его почти таким-же, каким он был когда-то очень давно, может быть лет 90 назад, а может и 110 – 120, – та же безупречная чёткость линий, большие окна в старинных рамах, аккуратные решётки балконов, большая резная деревянная дверь, и так и кажется что эта дверь вот-вот откроется и оттуда выйдет камергер в старинном форменном костюме, с поклоном пропустит одетых в парадные костюмы господина и его барышню в белоснежном платье с наброшенной сверху дорожной накидкой и ещё раз поклонившись скажет что «коляска должна подъехать с минуты на минуту, извините, извозчик у нас новый, и он пока ещё иногда опаздывает».
