Этот амбал появился, казалось, из ниоткуда. Буквально мгновение назад его не было и вдруг он уже здесь. Стоит рядом и смотрит ему в глаза, нагло улыбаясь. Дмитрий Евгеньевич даже не успел открыть рот, чтобы задать вопрос. – Чего уставился?
Короткий, резкий удар, в солнечное сплетение, отдался во всем теле мощным взрывом боли, который согнул его пополам и заставил чуть ли не завыть от нее. Такой она была нестерпимой.
К его удивлению он сумел устоять на ногах, даже на короткое время ослепнув.
Спустя несколько секунд или минут, после того как он смог дышать и двигаться, Дмитрий Евгеньевич попытался распрямиться, к его удивлению, ему это удалось. Амбал все еще стоял рядом и глупо улыбался своим щербатым ртом.
Набрав в грудь воздуха, Дмитрий Евгеньевич попытался спросить нападавшего, чем вызвана такая агрессия. Но задать вопрос он опять не успел. Новый удар в желудок заставил его почти зарычать от боли. Он обхватил свой многострадальный живот и внезапно, куда-то упал.
Сознание медленно возвращалось к нему. Он почувствовал, что лежит на полу, свернувшись калачиком. Голова нестерпимо болела, желудок тоже. Болело все тело. Но прислушавшись к своему состоянию, Дмитрий Евгеньевич внезапно понял, что тело болит не от побоев, а от страшного отравления алкоголем, которым он вот уже несколько лет планомерно травит себя. Шевелиться не хотелось. Не хотелось вообще ничего. Желание было одно, просто лежать и не шевелиться. Но новый позыв к рвоте, опять выгнул все его тело, отчетливо напоминая удар в живот.
Желудок был пуст. Блевать было нечем. Еще несколько минут он боролся с рвотой, выжимающей из него только желудочный сок. Потом заставил себя встать. Любое движение отдавалось во всем теле страшной болью. Казалось, что даже кровь, бегущая по венам, причиняет страдание. Интоксикация была сильнейшей. Но это было не первое его пробуждение после продолжительного запоя. Он знал, что делать.
Не глядя по сторонам, он побрел на кухню. Открыл дверцу холодильника и достал оттуда, припасенную со вчерашнего дня, бутылку минералки. Лучше всего ему бы помог стакан водки, который разбавил бы его загустевшую кровь и заставил заново ожить отравленное тело. Как говорится, подобное нужно лечить подобным. Но Дмитрий Евгеньевич знал, что если он начнет пить с утра, то уже к обеду он будет пьян в усмерть. Этого допустить было нельзя, так как надо было идти на работу и как-нибудь протянуть время до обеда, чтобы, наконец, выпить стакан водки и съесть хоть что-нибудь, так как по-другому, измученный желудок не принимал еду.
Поэтому сейчас он готовился применить к себе другой метод оживления. Более мучительный.
Вылив всю минералку в большой стакан, и дождавшись почти полного прекращения бурления углекислоты, он бросил туда таблетку шипучего аспирина. Упав на дно, она вызвала новый углекислотный гейзер. Дождавшись окончательного растворения аспирина, Дмитрий Евгеньевич взял половинку лимона, оставшегося от вчерашнего, и выдавил его туда же. Лимонная кислота заставила напиток заново закипеть.
Дождавшись окончания реакции, он взял стана в руки. Пить эту гадость совершенно не хотелось, но это было необходимо сделать, иначе он просто бы не смог добраться до работы и что-нибудь там сделать. Закрыв глаза, он выдохнул из себя воздух, как будто готовясь выпить стакан спирта, и поднес к губам булькающую жидкость.
Влить все это в себя за один раз не получилось. Жидкость просилась наружу, но сумев удержать этот рвотный порыв, он все-таки допил стакан и, поставив его на стол, медленными шагами добрался до кресла, в которое и рухнул, исчерпав все свои силы.
Несколько минут ничего не происходило, но Дмитрий Евгеньевич был терпелив. Он знал, что результат приходит не сразу. Жидкость должна была впитаться в стенки желудка и разнестись по крови, одновременно разбавляя ее.
