1667 год.
– Пе́тра, собирайся! Скоро повозка будет.
– Да, мама.
– Не грусти, милая! Так будет лучше. А вдруг всё сложится? Езжай. Ну, ты же к тётке в конце концов едешь! Не грусти. Будешь приезжать к нам, – с этими словами мать поцеловала Пе́тру в макушку. Её мама – Вла́ста – и сама не рада отправлять дочку к сестре, но выбора нет. В семье Вла́сты 3 ребёнка, а живут они бедно. Пе́тра растёт, и расходы растут. И как бы не хотели они – родители – оставить дочь, а всё не могут.
Пе́тре 14 лет. Она – старший ребёнок. До Пе́тры были дети, но все умерли от болезней. В семьях простолюдинов так часто бывает. А поскольку Пе́тре 14, она уже достаточно взрослая, чтобы учиться жить самой. Поэтому она едет к Си́львии – так зовут сестру Вла́сты. Она живёт одна, её муж умер лет 10 назад, а сын уехал куда-то в поисках лучшей жизни. Уже семь лет Си́львия не получает от сына писем, и, надо сказать, уже привыкла к этому.
Она согласилась принять Пе́тру сразу. Сильвии скучно одной, да и помощница нужна. А зарабатывает она нормально, так что прокормит и себя, и девочку. И сестре заодно поможет.
– Ну, пора, – услышав ржание лошадей, сказала Вла́ста. – Вла́до, Катари́на, Ста́нко!
Все вышли на крыльцо. Отец, державший Ста́нко, мать и стоящая рядом семилетняя сестра Катари́на. Все по очереди расцеловали Пе́тру, дали наставления и объяснились с ней. А затем она села в повозку и помчалась вдаль по дороге.
Конюх, к счастью, оказался понимающим мужчиной, и не задавал лишних вопросов. Лишь спросил раз:
– Хочешь молока?
Но Пе́тра не ответила ему. Она не слышала вопроса. Девочка была ни жива, ни мертва. Впервые в жизни она надолго покидала свой дом…
Через 3 дня Пе́тра была на месте. Первое, что увидела она – это огромная, мощная крепость с откидным мостом.
Преодолев препятствие в виде проверки, Пе́тра и извозчик оказались внутри города. Он был прекрасен, и в нём кипела жизнь.
– Ну, здравствуй, Дубро́вник… – тихо произнесла Пе́тра. Она понимала, что этот город должен стать её домом, в этом городе ей надо будет жить. И девочка вздохнула. Тяжело вздохнула. Хотя она и была очарована красотой Дубро́вника, но тоска по дому и тяга к семье были гораздо сильнее и заставляли её сердце биться чаще. Ведь никакая красота никогда не заменит семьи. И Пе́тра это слишком хорошо понимала, и от этого ей было ещё тяжелей.
– Дальше-то как?
– А? – переспросила Пе́тра, погружённая в свои мысли и не услышавшая вопроса.
– Дальше-то как, говорю. Сама доберёшься, али подвезти? Улицу-то знаешь?
– А. Да, да. Сама доберусь. Знаю.
– Ну, как знаешь. Я поехал.
– А Вы что, отдыхать не будете? Может, у нас остановитесь?
– Нет, спасибо! – улыбнулся извозчик. – Я к сестре заеду. Недалеко тут живёт. Ца́втат, знаешь?
– Нет, не слышала.
– Ну, теперь знаешь, – извозчик внимательно посмотрел на Петру. – Удачи тебе, девочка. Сложно по началу будет. Ну да благославит тебя Господь, – с этими словами мужчина перекрестил Пе́тру. – Ну, в добрый путь! Эх, – вздохнул он.
– В добрый! Как будете в Во́чине, передайте моим, что у меня всё хорошо! Счастливого пути!
Они расстались.
Извозчик. Это был единственный человек, связывающий Петру с родителями, домом и родной деревней, и это был последний знакомый ей человек, который только что уехал и оставил её одну посреди незнакомого города. Нет, она никого не винила. Она просто чувствовала одиночество.
«Где-то здесь живёт моя тётя. Где-то здесь я должна найти себе дело и жить дальше. Теперь это мой… Нет, это не дом. Это просто Дубро́вник. Просто город, где живёт тётя» – подумала Пе́тра и зашагала по центральной улице города – Стра́дуну.
