Танька была удивительно страшная. Когда она шла по улице, пятеро из десяти встречных мужчин невольно думали, глядя на неё, матом: «Ой гляяя…» и стыдливо отводили глаза. Еще пятеро ничего не думали просто потому, что алкоголикам, наркоманам и голубым не до страшных баб, своих проблем навалом. Некоторые при виде Таньки не могли удержать эмоции в себе. И неважно, что именно при этом произносилось: «Ну и страшилище!», или: «Нда – с, барышня с нестандартной внешностью», – красивее Танька, увы, не становилась.
Понять, отчего Танька производила именно такое впечатление, было сложно. Лицо у неё было вполне соразмерное, обыкновенное – рот, нос, глаза. Глаза небольшие. Но и не маленькие. Нос кривоват чуть – чуть. Почти незаметно. Губы тонковаты, зато разрез красивый. Овал лица не подкачал. Прыщей не видать. Волосы темные, густые – не блестящие, правда, так на то есть лаки и гели. Фигура тоже… обыкновенная. Не Венера Боттичелли – худа слишком, но есть, за что подержаться, ноги ровные, гладкие.
Таким образом, некрасота Танькина оставалась загадкой для тех, кто давал себе труд всмотреться. И другое оставалось неизвестным: это характер у неё испортился, как результат непрезентабельной внешности, или наоборот, внутреннее страхолюдство наложилось, искажая вполне обычные черты? Что было раньше – курица или яйцо?
В раннем детстве Танька ничем таким не отличалась. Худенький такой ребенок, талантами не блещет, зато сама себе на уме. Уродство начало проявляться с началом менструаций: как будто истинное лицо само собой выступало из болванки никакушной девочки – подростка. И это самое лицо оказалось, мягко говоря, не очень.
Этого долго никто не замечал, во – первых, потому что привыкли, а к худшему менялась Танька неспешно, во – вторых, Танька маскировалась. У неё был некоторый шанс стать пусть и некрасивой – но обаятельной. Но этот шанс она упустила, когда изо всех сил зажимала себя в кулак, не успев превратиться даже в бутон, куда там цветку. Некоторые её странности списывали, как водится, на переходный возраст и юношеский максимализм. Ну а потом Танька окончила школу и уехала учиться в другой город.
По слухам, училась она (твердая четверошница) очень хорошо, но красный диплом не вытянула. Правда, зачем‑то выучила английский язык. «Зачем‑то» – это потому, что после института Танька вернулась в свой город и устроилась там работать секретаршей на завод по выпуску пластмассовых изделий. Причем даже не у главного секретаршей, а так, у одного из его замов по маркетингу. У того самого Иван Ивановича, который и на месте то не сидел никогда, вечно мотался где‑то, налаживая поставки сырья и сбыт готовой продукции.
Поэтому работы у Таньки было немного. Иногда выполняла какие‑то переводы для писем к зарубежным партнерам. Писала статьи в журналы по просьбе пиар – отдела. Красила ногти, слушала (в наушниках) музычку с компа и разумеется! – целыми днями висела в Интернете, благо завод давно провел себе выделенную линию.
Многие другие сотрудники завода, у которых также был доступ к благам цивилизации, Интернет использовали исключительно для отправки и получения служебной почты. Татьяна в Интернете жила. Она не пыталась наладить личную жизнь с помощью сайтов знакомств, – сама эта идея была ей чужда. Неизбалованная мужчинами или даже одним и поэтому обозленная, Танька с помощью Интернета пыталась отличиться оригинальностью ума и некоторым литературным талантом. С этой целью Таня завела Интернет – дневник в LiveJournal.com, ЖЖ в просторечии.
