Трилогия Андрея Куркова «География одиночного выстрела» состоит из трех романов: «Сказание об истинно народном контролере», «Судьба попугая» и «Пуля нашла героя», написанных в жанре фантастического реализма.В некой советской виртуальной реальности живут, работают, героически сражаются, преодолевают тяготы военного времени исторические и антиисторические герои: народный контролер Добрынин, ангел, урку-емец Ваплахов, попугай-декламатор Кузьма… А по фантастической Советской стране летает пуля и ник...
Неприметная, на первый взгляд, татуировка на плече одного из героев приводит к разгадке тайны, которую более полувека хранил дом в Очакове. Стоит 30-летнему Игорю надеть обнаруженную там старую милицейскую форму, как эта форма перестает быть старой и он оказывается в 1957 году в Очакове, где его ждут сюрпризы из прошлого…...
При всем разнообразии сюжетов произведения Андрея Куркова объединяет страстная мечта героев обрести любовь. Поиск любви – главная движущая сила сюжета и романа "Любимая песня космополита", и всех восьми рассказов, вошедших в предлагаемую читателю книгу.Реальное и ирреальное, философия и жизненная правда, размеренный ход событий и неожиданные повороты сюжета удивительно соединились в произведениях Куркова, и это удерживает читателя в напряжении от первой до последней страницы....
«Сразу после революции у дома № 8 по Низкопоклонному переулку появился новый список жильцов. Конечно, новые жильцы тоже не замедлили появиться, но это событие уже второй важности, потому как список без них – хоть куда, а они без него…И приколотил этот список прямо к дверям не кто-нибудь, а точнее – не кто попало, а сам новый дворник Феодор, из расстриг…»...
Повести и рассказы, вошедшие в эту книгу, объединяет непредсказуемость сюжета, ирреальное в жизни, казалось бы, обычных людей, неповторимые характеры героев, в каком бы абсурдном мире они ни существовали.В публицистических произведениях А.Курков размышляет о настоящем и будущем Украины....
«Турусов хотел спать, но первым заговорить об этом было как-то неудобно. Кроме того, он не хотел перебивать несущиеся, как горные реки, размышления Радецкого. Слушать его тоже не хотелось, поэтому приходилось смотреть в окно и ждать, когда же придет время расстилания коек, когда же несколько протяжных зевков закроют родник жизненного опыта, обильно бьющий из прошлого Радецкого…»...
