Вспоминается, как я получал свою первую изданную книгу. По удивительным стечениям обстоятельств, она вышла в Союзе писателей, благодаря любезно предоставленной мне помощи, Валентины Григорьевны Ерофеевой и ее коллег.
Как-то раз, прогуливаясь с Валентиной в сквере Новодевичьего монастыря, мы беседовали о, недавно прочитанной ею, моей книге «О чем поведала печаль». Накануне я передал ей рукопись для ознакомления. На мое удивление, она поинтересовалась, почему бы мне не издать ее. В те годы на меня её вопрос произвёл достаточно сильное впечатление: мне тогда показалось, что мне предложили не то, чтоб издать книгу, а вступить в какую-то очень известную организацию и ни много, ни мало – стать сразу её генеральным директором. Говоря о книге, замечу, что она была небольшая, скорее даже брошюра, а тут такое предложение к изданию. По правде говоря, я раньше никогда не думал о том, что мои книги могут быть изданы. Да я и не воспринимал их книгами. Так записи, дневники… писал для себя, даже особо и не показывал друзьям, если только так, от случая к случаю, а тут… издать! Но, что еще более удивительно, так это то, что я тут же согласился на предложение и спросил, что мне для этого надо сделать. Естественно нужны были деньги, а верстку и редактуру взяла на себя Валентина и ее знакомые. Моя жизнь в один день превратилась ненадолго в оазис восторгов. Помню, как выходя из Союза, я краем глаза глянул на свое отражение в дверях. Не помню, что именно в этот момент подумал, но что-то близкое к тому: «вот и писателем стал». Тогда я совершенно не представлял себе, что это первая книга, первая изданная официально книга, основательно перевернет всю мою последующую творческую жизнь. Как-то само собой она в скором времени станет моим компасом, моим талисманом, моим пропуском в мир литературы.
Деньги я нашел быстро. В то время я занимался психологией, имел широкую клиентуру, и найти сумму, пусть и немалую, мне не составило особого труда. Более того деньги мне были подарены, моими хорошими знакомыми: Грантом Манасаряном и Артуром Межлумяном. Помню, при встрече я рассказывал Гранту о содержании книги, но Грант особо не вникал в суть моего проекта, а со свойственной ему деликатностью, улыбкой, и естественно с армянским акцентом сказал: «Дарагой, ну, ти же издаешь ни что-та пративоправное, а всё остальное, что бы ти ни делал, я уверен это харошо». То ли Грант и вправду так думал, то ли он спешил куда-то, но судя по тому, что неожиданно для меня он позвал официанта, и заказал мне обед, а себе кальян – он думал о моем творчестве всё же действительно хорошо.
На следующий день я передал деньги, и подправленную рукопись Валентине и стал ждать. Книга была издана быстро, и вскоре ее нужно было забирать. С перевозкой мне помог мой друг – Сергей Гончар. Накануне я позвонил ему и попросил свозить меня по делам. Обычно Сергей никогда не интересуется куда я еду, надо, так надо. Вот и на этот раз: он заехал ко мне домой, выпил свой традиционный черный кофе (почему-то он всегда у меня пил только кофе), также традиционно съел сколочек плитки шоколада, помню, что это был Ritter. Вскоре мы уже ехали с ним в направлении Комсомольского проспекта. Выезжая на Садовое, он неожиданно поинтересовался: «а что у тебя там?». Честно говоря, я ждал этого вопроса. Ну, как это не ждать подобного вопроса человеку, можно сказать, начинающему писателю, тем более от близкого друга. Вы же понимаете, какое состояние я испытывал. Но ответил я не сразу, помедлил. Помню, что поудобнее уселся на переднем сидении и произнес, стараясь сохранить серьезное выражение лица: Вот, книгу написал, едим получать тираж… Дальше условия нашего с Сергеем диалога были следующие: главное мне было не посмотреть в глаза Сергею, потому что я знал, нет, я чувствовал, что он в этот момент он пристально смотрит на меня, в мою левую часть лица. И мой поворот головы в его сторону, означал бы полный провал всей солидности моего мероприятия. И все-таки оно случилось, и я посмотрел. На меня смотрел человек с большим носом Жерара Депардье, глубокими, сверлящими глазами Распутина и улыбался. Наши улыбки были недолгими и мы оба, через секунду, буквально прыснули со смеху, заливаясь смехом на всю машину. Странно, но так оно было всегда. Интересно, что каждый смеялся о чем-то своем. Но ещё интереснее, что я знал, о чем смеется Сергей, а он знал о чем смеюсь я.
