Несколько лет назад
Он молился Богу, но служил только дьяволу.
Два выстрела, две отнятые жизни. Ему не впервой. Заметив движение сбоку, он быстро повернулся и направил пистолет на вошедшего в комнату.
– Да ты что?! Карен, убери!
Мужчина быстро спрятал пистолет. Впервые он не знал как поступить. Жажда власти велика, но готов ли он отнять еще и эту жизнь? Есть ли в этом необходимость?
***
Он сделал немало, чтобы стать тем, кем стал. Ушли годы, прежде чем он обрел желаемое. Он тот, кто несет в мир несправедливость и боль. Власть и деньги, как смысл жизни. Теперь у него есть и то и другое, но по–прежнему нет чувства удовлетворения. Внутри всегда пусто!
Конечно, он понимал, что большинство из тех, кто сидит за этим праздничным столом, его боится. Да, они подчиняются ему, но в любой момент каждый из них предаст его. Сейчас у него есть сила, и они делают вид, что уважают его, что будет завтра – неизвестно. В его мире нет гарантий, что новый день не станет последним. Он привык так жить. Кажется, что его уже ничто не пугает. И абсолютно точно, что он не остановится ни перед чем.
Хрупкая девушка в зеленом платье со светлыми рассыпанными по плечам волосами играла на фортепиано. Ее длинные пальцы ловко бегали по клавишам, и он не мог оторвать от нее взгляд. Девушка еще ни разу не посмотрела в его сторону, но он уже понимал, что она сумела проникнуть в его мертвое сердце.
– Кто она? – легким жестом руки мужчина указал на девушку, игравшую на фортепиано.
– Не знаю?! Вижу ее впервые.
– Узнай.
***
Стоя в пустом храме, мужчина смотрел на пламя свечи, которую только что зажег. Осознание того, что сейчас он бессилен, вводило его в состояние тотального отчаяния. Он не привык быть слабым, никогда таким не был. Ранее он не знал сожаления, теперь – сожалел. Невозможно вернуть время назад и что–то изменить. Самое удивительное, что его не волновали поступки, какие он совершал. Его тревожило чувство вины перед ней – всепоглощающее и разъедающее изнутри. Он так и не смог ее защитить, чувствовал, что уже никогда не услышит ее смех. Понимал, что в этой игре он проиграл!
Мужчина вышел из церкви и посмотрел на небо. Свинцовые темно-серые тучи проливали свои слезы. Он проклинал небеса! Ему казалось, что кто-то наверху все видит. Почему же они не вмешиваются? Он знал, что его молитвы не будут услышаны. Он уже давно утратил право быть услышанным. Пришла пора платить по долгам. Для него расплата за грехи – это воплощение в реальность того, чего он боялся больше всего на свете.
Тяжелые капли дождя безжалостно падали на его лицо, покрытое черной щетиной. Одежда промокла. Только это его не беспокоило. Он думал только о ней! Желал найти ее живой!
«Odi et amo»
«Ненавижу и люблю»
Дочитав последнюю строчку, я осознала, что мой фальшивый мир рухнул навсегда, рассыпался словно карточный домик. Уже никогда не будет как прежде. Жестокая правда! Хотела ли я ее знать?! Нет, не хотела! Но теперь знаю! И изменить, вернуть все назад уже невозможно. Зачем, зачем я только открыла эту коробку? Это словно ящик Пандоры. Для меня все никогда уже не станет прежним!
Мой розовый мир разлетелся на куски!
***
Когда я была маленькой девочкой, думала, что особенная и достойна всего самого лучшего. Я очень долго жила в иллюзиях! Мой дом был театром, а родители актеры. Я даже не подозревала, что есть другой мир. После смерти мамы я поняла, что все вокруг – ложь, а мой отец чудовище. Я люблю его и ненавижу одновременно. Узнать, кем он является на самом деле, стало для меня полной неожиданностью и разочарованием. В тот день что-то во мне умерло навсегда. Образ любимого отца приобрел совсем другое воплощение. В шестнадцать лет я увидела настоящую жизнь. Вернее, ее вид с другой стороны – изнанку, так сказать. Что тогда я знала о такой жизни? Ничего! Мир, где царит насилие, смерть, грязные деньги, наркотики, и конечно, безграничная власть. То, что показывают в кино, о чем можно прочесть в книгах, и вдруг, все это становится твоей реальностью! Я не хотела всего того, что со мной произошло и происходит сейчас, но мне не дали право выбора. Я дочь человека, у которого лишь только человеческий облик, души у него, по-видимому, нет!
