Мы вернулись в Россию, когда мне и моему брату было 7 лет. Папа
завершил карьеру профессионального хоккеиста и они с мамой решили
вернуться в родную страну. Я мало что помню о нашей жизни в Канаде,
словно это был просто сон: короткий и совсем незапоминающийся. Зато
я отлично помню тот день, когда мы въезжали в свою новую квартиру,
купленную здесь, в городе, где родились родители.
Я сидела на скамейке у нашего нового дома и смотрела за тем, как
грузчики вносили в подъезд то небольшое количество мебели и вещей,
что у нас были. Мама, папа и мой брат им помогали, мне же было
приказано сидеть и не мешаться под ногами. Меня такой расклад
вполне устраивал. Я зажала в руках свою мягкую игрушку лису и
оглядывалась по сторонам. Вокруг были новые многоэтажные постройки,
окрашенные в зелено-серый цвет. Зеленый цвет мне нравился. Помню,
тогда все мое внимание привлекала большая модная детская площадка с
большим гамаком. Я любила качаться на гамаке у бабушки на даче и
мне не терпелось побыстрее опробовать и этот.
Но, как бы мне не хотелось этого сделать прямо сейчас, я была
послушной девочкой и должна была дождаться маму или папу, которые
меня туда отведут, как только закончат с делами. И Марка с собой,
обязательно возьмем. Ему понравятся разноцветные турники.
Мне нравился наш новый дом: здесь было очень красиво и
современно отстроено, так говорила мама, а еще рядом был парк, в
котором можно гулять с собакой. Когда родители разрешат мне ее
завести, конечно же. Совсем скоро у нас с Марком будет День
Рождение и мы собирались уговаривать родителей взять собаку в
качестве подарка.
Мое внимание привлек большой черный автомобиль, который медленно
подъехал к нашему подъезду. Оттуда вышел мужчина, одетый в черный
деловой костюм. Мне стало жалко этого человека, на улице лето и,
наверняка, в такой одежде очень жарко. Я, как сейчас помню, что на
мне был нежно розовый комплект, состоящий из шорт и маечки, но мне
и в нем было жарковато, а какого этому мужчине, даже представить
невозможно. Одной рукой он держал телефон у уха и с кем-то
разговаривал, а другой открыл заднюю дверь машины и оттуда выбрался
мальчик, примерно моего возраста. Высокий, темноволосый и,
красивый. 8-ми летней мне он, определенно понравился.
У него в одной руке была большая спортивная сумка, а в другой –
клюшка. Он перекинул сумку через плечо, словно она весила не больше
пушинки и, вздернув голову вверх, направился в наш подъезд. Заметив
меня и кучу вещей, он брезгливо поморщился, словно от них исходил
неприятный запах и обошел стороной. Тоже мне, важный гусь. На входе
он столкнулся с моим братом, который выбегал в тот момент, когда
мальчик заходил. Он случайно задел его плечом и, кажется, даже
этого не заметил. Но я видела, какой злобный взгляд бросил на него
мальчик, прежде, чем скрыться в подъезде.
- Алиска, твоя комната готова, мама сказала, ты можешь
подниматься, - тяжело дыша от бега, сообщил мне брат. – Пошли,
скорее!
Он взял меня за руку, а я, покрепче зажав в руке свою лисичку,
спрыгнула со скамейки и мы побежали в подъезд.
Меня до сих пор накрывает от теплых воспоминаний, от радости,
которую я испытала тогда, когда узнала, что у меня будет своя
комната. Мне не верилось, что этот день когда-нибудь настанет.
Когда мы жили на старой квартире, то нам с Мариком приходилось
делить одну комнату на двоих. И до определенного момента, мне это
нравилось. У нас не было секретов друг от друга и мы любили играть
вместе. Он даже играл со мной в куклы, а я с ним в машинки. Но, как
только мы пошли в школу, все поменялось. У Марка появились новые
друзья-мальчики и он предпочитал веселиться с ними. Они часто
бывали у нас дома и каждый раз кто-то из них доводил меня до
бешенства. Они постоянно трогали мои вещи, пытались меня дразнить и
были очень шумными. Чаще всего я делала вид, что не замечаю их,
иногда Марик их успокаивал, но, если они от меня все никак не
отставали, я бралась им мстить. Одному из них я покрасила его синие
сандалии в розовый, стащив у мамы ее лак для ногтей. Мальчик даже
расплакался, когда увидел свою обувь, а я над ним еще и кривлялась,
обзывая плаксой-ваксой. Позже вечером, когда родители того мальчика
нажаловались за испорченную обувь их чада, мне влетело от родителей
за такую выходку. Но это того стоило, этот мальчик меня больше не
дразнил, да и другие стали реже ко мне приставать. И тогда я
поняла, как бы сильно Марик не пытался меня защищать, сделать это
смогу только я сама.
