Подруга стоит уже готовая во все оружия, теребя шелковистые чёрные волосы, пока я ещё копаюсь в своём гардеробе, не зная, что же всё-таки надеть. По выражению лица и тому, как упёрла руки в бока, я понимаю, что терпение её не продлится вечно, и она всё же выдаёт:
– У меня есть два предположения – либо вы целесообразно не хотите идти на вечеринку Дакса, либо ждёте, пока моя чаша терпения переполнится, Агнесс Хьюз.
Молли строит недовольное лицо, прищурив глаза, – по её авантюрному взгляду и поджатым губам видно, что ей уже не терпится насладиться бесплатные алкогольные коктейли и вилять бёдрами на танцполе.
– Неправда! Я хочу пойти… Только мне совершенно нечего надеть. – Парирую я и жестом указываю на открытый переворошённый гардероб, как бы говоря: «Посмотри сама». Опережая подругу, стараюсь быстрее вставить ещё слово и тем самым надеюсь вырвать победу из её длинных красных ногтей.
– К тому же, – я достаю из шкафа подготовленную вешалку с деловым костюмом, – у меня завтра первый рабочий день, и я не хочу прийти на него помятой.
И, повесив его на ручку дверцы, начинаю отряхивать несуществующие катышки и волосы с идеально отглаженной со стрелками юбки до колен.
Господи, пусть это действительно сработает и она оставит меня в покое. Я так далека от этих заядлых выпивох, что один только вид спиртного у меня уже вызывает отвращение. Да и танцевать перед сотней человек – тоже сомнительное удовольствие. Тем более, у меня завтра действительно морально тяжёлый день, и я не могу на нём облажаться. Это единственное место, откуда меня не выгнали. По крайней мере, сразу, как сделали это все остальные «конторы», которым я отправляла своё резюме. Уму непостижимо, как должен устроиться на работу выпускник, если требуются сотрудники только с опытом работы?
Поэтому я цепляюсь за эту возможность всеми руками и ногами, а если придётся, то ещё и зубами. Хотя подруга смотрит на меня таким щенячьим взглядом, что сказать ей, что я собираюсь бросить её одну, не поворачивается язык. Ей не хватает только руки поджать к груди и свесить их, как у…
И вот она берёт и делает точно так, как я себе представила умоляющего щенка лабрадора пару секунд назад. Не выдерживая её натиска, уже машу руками в согласии и невольно закатываю глаза. Отчего она начинает пищать и прыгать на месте, говоря мне самые лучшие комплименты в мире. В этот момент я перебиваю её ликование и говорю:
– Но только ненадолго! Мне нужно подготовиться к работе и хотя бы поспать несколько часов, чтобы потом не ловить мух ртом.
Её энтузиазм заметно поубавился, и она протяжно запела:
– Ла-адно, мы вернёмся не позже трёх, идёт?
Я смотрю на настенные электронные часы в нашей общей комнате и уже начинаю считать в голове, сколько часов мне придётся притворяться тем, кем не являюсь, и набегает слишком много. Вдобавок на сон остаётся всего ничего – от силы четыре часа, так что такой вариант точно не для меня.
– Часа. Не позже часа ночи. Или я могу уйти пораньше, а ты продол…
– Хорошо, хорошо! Мы вернёмся домой к часу, только не бросай меня там одну.
Прерывает подруга и делает акцент на последних словах, что вызывает во мне даже некое чувство стыда, и я обнимаю её. В ответ она сжимает ещё крепче, и не сказать, что такие моменты с проявлением чувств у нас редкость, но, повзрослев, они стали значительно сдержаннее, однако всё ещё дарят тепла не меньше, чем в десять лет. И всегда, чтобы я не упала, она держала меня так же крепко, как и сейчас. Поэтому порадовать своей компанией на вечеринке бывшего однокурсника – это меньшее, что я могу сейчас для неё сделать.
– Но насчёт одежды я говорила серьёзно. Мне совершенно нечего надеть, мой гардероб не подразумевает такие слова, как вечеринки, тусовки и…
